Я забралась внутрь и включила обогреватель, которому, как оказалось, потребовалась целая вечность, чтобы заработать, но в тот момент меня устраивал даже слегка теплый воздух.
— Давай, Бетси, — сказала я, поглаживая приборную панель. — Мы просто должны добраться домой. Мама отвезет тебя в спа-салон, произведет замену масла и техосмотр. Просто согрей меня, детка.
Однако через пару кварталов Бетси махнула на меня рукой. Она печально заглохла, и у меня хватило здравого смысла отъехать к обочине. Я поставила ее на стоянку и попыталась включить зажигание. Пара фальстартов, а потом ничего. Фары загорелись, но двигатель заглох.
— Бетси. Малышка. Не делай этого. Я защищала тебя перед всеми. Не подведи меня, девочка.
Я закрыла глаза и быстро прошептала молитву, прежде чем снова повернуть ключ.
Ничего.
— Черт возьми! — закричала я. — Нет! Нет, нет, нет!
Каждое слово я подчеркивала ударами по рулю. Слезы разочарования обожгли мне глаза, и я сжала челюсти, чтобы сдержать их, но это было бесполезно. День, неделя, разговор с Хадсоном — все это не давало мне покоя. Я уткнулась лбом в кожаную обивку рулевого колеса и заплакала. Кому я могу позвонить? Очевидным выбором был бы Джек. Он бы знал, что сделать. Но моя гордость отказывалась сдаваться.
Он посмотрел бы на меня этим я-же-тебе-говорил взглядом. А потом он позвонил бы моим маме и папе, и мне было бы хреново. И я не могла позвонить никому другому, потому что все они говорили бы об этом на воскресном бранче, а я сидела бы там, как пристыженный ребенок.
Пролив еще несколько слезинок, я села и вытерла щеки, сделала глубокий вдох и попыталась думать, пока не погасла лампочка.
Шейн.
Он был полицейским, он должен был помочь мне. И на самом деле он ни с кем не болтал, так что все было бы в порядке. Я просто должна попросить его не говорить Джеку. Часть меня не хотела, чтобы он видел меня такой, но он уже видел меня подавленной, так что неважно. Он был меньшим из двух зол.
Я достала свой телефон и листала, пока не нашла его имя. Телефон прозвенел один раз, прежде чем он снял трубку.
— Назначаешь свидание так скоро после последнего потрясающего приключения? — его тон дразнил меня, но это было все, что мне нужно было услышать, и, черт возьми, если я не опозорила себя еще больше, когда начала плакать.
— Ш-Шейн.
— Что не так? Где ты?
Его тон сразу же стал серьезным, переходя в режим полицейского.
— Я в порядке. Про-прости. Моя машина сломалась, и я не хотела звонить Джеку, потому что он просто начал бы отчитывать, а я не могу, я не могу больше выслушивать это сегодня. Я не знала, кому еще позвонить. — Все это вылилось из меня, и я услышала его вздох по телефону.
— Ладно. Ты позвонила в страховую компанию, чтобы вызвать буксир?
— Эмм-м, нет. Я не знала, что мне это нужно. — Я была такой неопытной и чувствовала себя идиоткой, признаваясь во всем, чего не знала.
— Где ты? — я сообщила ему свое местоположение. — Оставайся в своей машине с запертыми дверям. Я скоро буду.
Как только я повесила трубку, я бросила телефон на пассажирское сиденье и опустила козырек, чтобы посмотреть на себя в зеркало и стереть остатки туши, стекающие по щекам. Я сделала все, что могла, с бумажной салфеткой, которую нашла в бардачке, а затем, закрыв глаза, сделала несколько глубоких, успокаивающих вдохов, пытаясь успокоиться. Шейн итак услышал, как я потеряла самообладание; ему не нужно было видеть, в каком ужасном состоянии я выглядела в довершение всего этого.
Когда я стала выглядеть немного менее устрашающе, я начала искать свою страховку. Я вытаскивала ее, когда Шейн подъехал на своей машине сзади меня.
Он обошел машину с пассажирской стороны, и я отперла дверь, чтобы впустить его. Дождь замедлился, но не прекратился. Вода стекала по его вискам и переносице.
— Я нашла свою страховку.
Я подняла листок бумаги так, словно в нем был ответ на все наши проблемы. Он был достаточно мил, чтобы не смеяться надо мной.
— Хорошо. Почему бы тебе не пойти дальше и не позвонить им? Сообщи им, что ты сломалась и тебе нужен буксир. Но сначала попробуй завести двигатель. Дай мне послушать.
Я вставила ключи в замок зажигания и понадеялась, что Бетси заведется, так что я смогу избежать последствий того, что с ней случилось, а также не заведется, потому что тогда я буду чувствовать себя самой большой набитой дурой по созданию проблем из ничего.