Мои ногти впились в его мышцы, и жужжание в моих ушах стало громче. Мои пальцы ног сжались в туфлях-лодочках, которые все еще были на мне, пытаясь найти опору на земле, прежде чем я уплыву прочь. Он подтолкнул меня к краю, когда засунул в меня два пальца и быстрыми движениями провел языком по моему клубку нервов, вырывая крики удовольствия из моего горла.
Как только я, наконец, оправилась от оргазма, он в последний раз поцеловал мою киску и встал, прижимаясь своим телом к моему, останавливаясь, чтобы покусать мои твердые соски. Продолжая до тех пор, пока он не встал передо мной и не прижался своими губами к моим, просовывая язык внутрь, заставляя меня попробовать себя на вкус. Он отстранился и уставился на меня, пятясь к своему дивану. Затем он сел, широко расставив ноги.
Когда я сбросила пальто, позволив ему упасть на пол, он спустил штаны достаточно, чтобы освободить свой длинный, толстый член. Вытянув одну руку вдоль спинки дивана, он наблюдал за моим приближением и начал поглаживать себя. Я не могла не смотреть на то, как его пальцы обхватили член и медленно скользили вверх и вниз.
— Теперь ты подойдешь сюда и отсосешь мой член.
Ему не нужно было спрашивать. Я ничего так не хотела, как лечь у его ног и попробовать его на вкус. Я принялась запоминать каждую его ямку, жилку и скрытый аромат. Я нежно пососала его головку, как леденец на палочке, прежде чем заглотить его так глубоко, как только могла, преодолевая рвотный рефлекс, наслаждаясь тем, как он застонал, а его рука крепче вцепилась в мои волосы. Мне нравилось, как его другая рука скользнула вниз по моему телу и отодвинула лифчик в сторону, чтобы он мог поиграть с моими сосками, перекатывая их в своих толстых пальцах.
Я ускорила темп, желая заставить его кончить, желая проглотить все это, когда он сильно потянул меня за волосы, с хлопком оторвал мой рот от своего члена. Я подняла глаза, сбитая с толку тем, почему он остановил меня.
— Повернись, но оставайся на коленях.
Я сделала, как он велел, и села лицом к деревянному журнальному столику. Он соскользнул с дивана, встал на колени позади меня и положил руку мне между лопаток, толкая меня вниз, пока я не легла поперек холодной столешницы.
— Эти подвязки — гребаная пытка. Как будто на тебе одежда, и все же твоя идеальная киска обнажена, умоляя меня трахнуть ее.
— Да, — простонала я.
Он потянулся к ящику рядом со мной и достал презерватив. Я услышала шуршание и с нетерпением ждала этого первого толчка. Будет ли это медленно? Быстро? Жестко? Мягко?
Его рука вернулась к месту на моей спине, крепко прижимая меня к столу, в то время как другой рукой он подвинул свой член к моему отверстию. Он провел им вверх и вниз по моим сокам, пару раз проведя по клитору, прежде чем выровняться и ввести все сразу. Его глубокий стон удовольствия смешался с моим криком боли. Это было так давно, и он был таким большим. Но он не остановился. Он полностью отстранился, прежде чем сделать это снова. И снова. Боль каждый раз обжигала и растекалась по всему моему телу, превращаясь в удовольствие.
Край стола впивался мне в живот при каждом толчке. Мои соски терлись о холодное дерево. Мое тело содрогалось от его сильных толчков. Это было больно. Это было чудесно.
Он протянул руку, схватил меня за волосы и дернул мою голову вверх, сгибая мою шею так, чтобы он мог наклониться и прошептать мне на ухо, пока трахал меня.
— Маленькая девочка. — Каждый раз, когда это имя срывалось с его губ, я чувствовала себя грязной и неправильной. И мне это понравилось. Мне нравилось, как он контролировал меня и владел мной. — Это то, чему ты хотела, чтобы я тебя научил? Чтобы научить эту тугую киску тому, каково это — быть растянутой. Каково это — чувствовать боль и получать от этого удовольствие.
Слезы потекли из уголков моих глаз от ожога, когда он потянул меня за волосы.
— Да. Да. — Эти слова были тихими криками. Тихие мольбы никогда не останавливаться.
Он потянул и оторвал верхнюю часть моего тела от стола, она выгнулась дугой в сторону от него, а моя голова откинулась назад, уткнувшись ему в грудь. Он входил в меня снова и снова, стоны смешивались со звуком соприкосновения нашей плоти. Он протянул руку и поиграл с моими сосками, переключаясь с одного на другой, подводя меня к краю пропасти.
— Шейн. Пожалуйста. Шейн. — Мои слова были бессвязными, и когда он сильно ущипнул меня за сосок, меня охватил жгучий жар, и я кончила, мои крики невозможно было скрыть из-за того, как я была обнажена. Они самозабвенно влетели в комнату, становясь громче с каждой накатывающей волной удовольствия, вскоре смешавшись с его стонами.