Четверть курицы для меня и половину для него, и, конечно, засахаренный бекон, картофель фри, макароны с сыром, салат из капусты, картофельное пюре, суккоташ и сладкий картофель с поджаренным зефиром сверху.
Я начала копаться в еде, как только официантка отошла. Я даже не спросила, не возражает ли он, если я буду макать ложку в его гарниры, я просто взяла и сделала это. Он понял мой намек и сделал то же самое. Я обмакнула картофель фри в айоли и застонала, откусив первый кусочек.
С набитым ртом и еще одним картофелем фри в руке я указала на айоли.
— Ты должен это попробовать. Обычно я люблю кетчуп, реально люблю кетчуп, но этот айоли — это нечто.
Он засмеялся, но выполнил приказ, кивнув головой на мой отзыв.
— У меня был приемный брат, который любил кетчуп. Раньше он пил его через соломинку.
— Фу. Я люблю кетчуп, но это уже слишком.
— Он определенно был странным человеком.
— Джек тоже. Он обычно смешивал свой кетчуп с майонезом и макал в него картошку фри.
— Да, я видел, как он это делал раньше.
Я слизнула с ложки кусочек сладкого картофеля и проглотила, затронув новую тему, о которой он почти не говорил.
— Ты поддерживаешь связь со своим приемным братом?
— Нет. Ему было всего семь, и я ушел оттуда через год.
— Почему? — я не очень хорошо разбиралась в системе приемных семей.
— Меня вернули моей маме после того, как она доказала, что чиста.
— Это же хорошо.
Он невесело рассмеялся и провел ложкой по картофельному пюре, отчего оно закружилось.
— Не совсем. Я пробыл с ней меньше года, прежде чем ее снова поймали с наркотиками, и они забрали меня. Это был последний раз, когда я видел ее.
— Она больше никогда не была чистой?
Я постаралась сохранить бесстрастное выражение лица, потому что, хотя он и не смотрел на меня, я не хотела, чтобы он поднял глаза и подумал, что увидел в них жалость. Шейн был не из тех, кого можно пожалеть.
— Нет. Она умерла от передозировки, и с тех пор я был в системе.
Я не сочувствовала ему. Он бы этого не хотел.
— Ты надолго оставался в какой-нибудь одной семье?
— Наверное, самое долгое я пробыл с одной из них года два. — Между его бровями образовались глубокие складки, а горло задвигалось вверх-вниз, прежде чем он покачал головой и продолжил. — До этого я уже был в паре семей. Много переезжал с места на место. Я был не совсем легким ребенком. Не ужасным, но и не простым.
— Я думаю, это все еще подходит тебе, — сказала я, стараясь говорить непринужденно.
Когда я усмехнулась, он поднял на меня глаза впервые с тех пор, как начал рассказывать о своем детстве. Он смотрел с облегчением и благодарностью за то, что я не нянчилась с ним, и тоже засмеялся.
— Похоже, ты справляешься, — обвинил он.
— Я думаю, это так. Я закажу футболку.
Ищу мужчину, который не ужасный, но и не простой.
— И сможешь добавить ее в свою коллекцию.
Мы смеялись весь ужин, когда я переела. Наша официантка принесла счет, и Шейн заплатил.
— Ты не должен был этого делать. Думаю, я съела больше, чем ты.
— Я тоже так думаю, но это не имеет большого значения.
Он стоял передо мной, пока я надевала куртку, занимаясь своим привычным полицейскими делом, проверяя бар.
— Блядь. Блядь.
— Что? — я посмотрела в его широко раскрытые глаза, смотрящие куда-то за мое плечо, и тоже начала оглядываться по сторонам. Он схватил меня за руку и потащил в дальний конец ресторана. — Шейн. Что за черт?
Он нырнул в коридор и посмотрел по сторонам на двери.
— Твой брат и Лу сидели примерно через пять кабинок от нас. Они направлялись в нашу сторону. Слава богу, я заметил его раньше, чем он увидел меня.
Он толкнул первую дверь, которая вела не на кухню, и огляделся по сторонам, прежде чем затащить меня в женский туалет.
— Что за черт? Что, если кто-нибудь войдет?
— Этого никогда бы не случилось, если бы ты просто наслаждалась мексиканской кухней.
— О, ну что ж, извини, что мне захотелось съесть что-то немного большее, чем еда из коробки. Это не моя вина, — сказала я твердым голосом.
Он проигнорировал меня.
— Твой брат не должен видеть нас вместе.
— Почему? — я понимала это, правда. Шейн не хотел кричать с крыш, что мы трахаемся, особенно для моего брата, потому что Джек бы вышел из себя. Но, если бы нас застукали за ужином вместе — это не было бы концом света. Не то чтобы он видел, как мы с Шейном занимаемся этим.