— Нет, не говори папе. Он бы сказал мне, что, если бы я была в Техасе, мне не пришлось бы беспокоиться. Что ни один джентльмен с Юга не разобьет мне сердце, а потом он будет настаивать на том, чтобы я вернулась домой.
Ее глубокий вздох донесся до меня по ту сторону линии.
— Он просто хочет для тебя самого лучшего.
— А ты? Как ты думаешь, Техас лучше всего подходит для меня? Как ты думаешь, лучше ли для меня отказаться от того, что я люблю, чтобы быть рядом с мужчиной и заниматься благотворительностью?
Я знала, что она считала, что лучше всего быть рядом с ней в Техасе, но надеялась, что она, возможно, смягчила свою позицию по этому поводу. Она была более понимающей, чем папа, но все еще придерживалась традиций.
— Я знала, что тебе нужно побыть одной, Джулиана. Ты всегда была такой упрямой, требовала все делать сама. Но ты не можешь винить меня за то, что я хочу держать своего ребенка рядом. Мы просто хотим, чтобы о нашей маленькой девочке заботились. Особенно, если с нами когда-нибудь что-нибудь случится.
Это был аргумент, который я слышала раньше. Мои родители были старше. Джек появился у них, когда им было под сорок, а потом я стала для них сюрпризом. Они прошли все процедуры, чтобы забеременеть Джеком, и им повезло на ранней стадии. После него ей потребовалось гораздо больше времени, чтобы снова забеременеть. Когда они, наконец, сдались, у них появилась я.
Я была маленькой девочкой, которую они никогда не думали заполучить. Я пыталась понять, но, когда я задыхалась под давлением, было трудно смотреть на это с их точки зрения.
— Я знаю, мама, — сказала я, даже если это было не так.
— Ненавижу, что тебе больно в одиночестве.
Ее нежные слова вызвали жжение у меня под веками. Мне не так уж часто разбивали сердце, когда я только начала встречаться. Тогда, в самом начале, у меня завязались отношения с Хадсоном, но, когда я время от времени расстраивалась, она всегда была рядом. Теперь я скучала по ней.
— Я не одинока. — Я попыталась успокоить ее и себя. — У меня есть Джолин.
— Ты сказала Джеку?
— Боже, нет. Он хуже папы, когда дело доходит до моих свиданий.
Она рассмеялась, вспоминая все те случаи, когда Джек возвращался со службы, чтобы одним своим присутствием отпугнуть парней в школе.
— Я скоро пойду на поздний завтрак, так что буду не одна. Тебе не нужно беспокоиться.
Прежде чем мы закончили разговор, она затронула последнюю тему, которая заставила меня съежиться.
— Знаешь, Хадсон все больше расспрашивает о тебе.
Хадсон то и дело отправлял мне сообщения. Смесь сомнительных сообщений, контроля и ласковых слов, рассказывающих о воспоминаниях, о хороших временах и о том, как все могло бы снова быть так же хорошо. Но я была так занята, что не воспринимала его слишком серьезно и на самом деле не обращала на него никакого внимания.
На мгновение, при упоминании его имени, я соскучилась по нему. Я скучала по тому, чтобы быть желанной кем-то так же сильно, как Хадсон, казалось, хотел меня.
— Хадсону следовало бы знать лучше, — сказала я, пытаясь удержать маму от надежды на что-то между нами. Я скучала по нему, но это был скорее момент грусти, чем реального желания его видеть.
— Этот мальчик такой же упрямый, как и ты.
— Мы чаще всего бодались, — сказала я, смеясь над воспоминаниями о нас в детстве. — Но, мама, Хадсон — это больше не то, чего я хочу, и никакое упрямство этого не изменит.
— Я знаю, детка. — В ее голосе звучала покорность, но все равно она была моей сочувствующей мамой.
— Мне жаль, что я не вернусь домой. Мне жаль, что я не могу быть такой женщиной, какой ты меня вырастила.
— Джулиана, — сделала она выговор. — Ты знаешь, что мы любим тебя. Ты унаследовала свое упрямство от своего отца. И рано или поздно он придет в себя и скажет, как он тобой гордится. Он злостный неудачник, а ты его малышка. Он хотел сделать все, что в его силах, чтобы ты была рядом.
— Включая сомнения во мне? Возлагая на меня свои ожидания? — моя горечь из-за отсутствия его поддержки проскользнула в моих словах.
— Мы оба любим тебя. И твой отец никогда не сомневался в тебе. Я думаю, это напугало его больше всего, вот почему он так упорно боролся за то, чтобы заставить тебя остаться. Потому что он знал, что как только ты уйдешь, ты поймешь, насколько успешно можешь стоять на собственных ногах.
Я не знала, что на это сказать. Возможно, я не видела этого из-за своей решимость доказать, что он неправ. Может быть, я выплескивала свою горечь из-за того, что он избегал моей потребности быть самой собой, из-за того, что я не помнила поддерживающего мужчину, который растил меня всю мою жизнь. Моя мать была права. Я действительно унаследовала от него свое упрямство.