ГЛАВА 24
Часть меня хотела погрязнуть в своих страданиях на протяжении всех выходных, но я сделала это в прошлый раз, и в этот момент мне просто нужна была моя семья. Мне хотелось смеяться над их историями, даже если это причиняло боль, потому что, возможно, на мгновение я забуду о боли, поселившейся внутри меня. Мне нужно было напомнить себе, что все, что мне было нужно, было здесь, в Цинциннати.
У нас с Джолин был девичник, и мы набили морды пиццей по-Цинциннатски и мороженым «У Грейтера», от чего мне стало немного грустно. Я впервые посетила «У Грейтера» с Шейном в ту же ночь, когда влюбилась в него. Однако, когда Джо увидела, что я нахмурилась, она настояла на том, чтобы мы создали новые воспоминания, которые сочетались бы с великолепием, присущим Грейтеру. Мы танцевали с кружками и ложками в руках и отключались, смотря ромкомы.
Когда наступило воскресенье, я пришла в «Кингз» поздно, так как обычное движение, казалось, сегодня было еще хуже. Я открыла дверь с энергией, которой у меня не было, и улыбкой на лице, пусть и немного вымученной. Притворяйся, пока не поверишь, верно? Луэлла и Эви поприветствовали меня своими вымученными улыбками, а Джеймсон просто уставился на меня из-за стойки бара. Я немного споткнулась, глядя на их обеспокоенные лица. Я подавила желание нахмуриться и улыбнулась еще шире, отказываясь позволить их обеспокоенным выражениям вывести меня из себя. Я сбросила с плеч сумочку и подошла к столу.
— Привет, дамы, — сказала я с притворным счастьем в голосе, но оно исчезло, когда краем глаза я увидела, как Джек появился из заднего коридора, склонив голову и слушая Хадсона.
Хадсона.
Ебаного Хадсона.
Мои глаза расширились, и я крепко сжала челюсть, чтобы она не упала на пол. Джек выглядел разозленным, и это разозлило меня, потому что я могла только представить, какого черта Хадсон ему наговорил.
Поймав взгляд Хадсона, я увидела в нем победоносный блеск. Ревнивый маленький проныра использовал мою семью против меня, и я хотела заставить его подавиться собственными яйцами. К черту его. Он не должен был приходить сюда и вмешиваться в мою жизнь. Я открыла рот и подняла руку, готовясь подойти и хорошенько врезать ему, когда дверь позади меня открылась.
Озабоченный хмурый взгляд Джека превратился в убийственный, и мне не нужно было оборачиваться, чтобы увидеть, кто стоит у меня за спиной. Кулаки Джека сжались так же крепко, как и его челюсть, и он начал большими шагами приближаться к мужчине позади меня.
— Ты сукин сын, — прорычал Джек.
Джеймсон вышел из-за стойки и перехватил Джека, удерживая его на месте.
— Никаких драк в моем баре.
Джек даже не обратил на него внимания, когда напрягся в руках Джеймсона.
— Ты трахнул мою сестру. — Он проревел это так громко, что я не удивилась бы, если бы все в квартале это услышали.
— Джек, — сказала я, не зная, какого черта яхотела. Чтобы он заткнулся? Чтобы он никогда больше ничего не говорил о том, что меня трахнули? Чтобы Шейн ушел? И вообще, какого черта он здесь делал? Хотел ли он еще больше помучить меня?
Я действительно просто хотела почувствовать, что контролирую ситуацию, свою жизнь.
— Послушай, чувак… — начал Шейн, и от его голоса у меня по спине пробежали мурашки. Я ненавидела себя за то, что почувствовала что-то из-за его голоса.
— В ебаном переулке, как одну из случайных шлюх, с которыми ты трахаешься.
Шейн даже не пытался защищаться.
— Джек, мне жаль.
— Иди, Джулиана. — пробормотала Эви себе под нос за столом, но все же достаточно громко, чтобы ее услышали.
— Заткнись на хрен, Эви. — Джек даже не взглянул на нее, когда отрывисто произнес эти слова.
— Следи за своим языком, Джек, — предупредил Джеймсон, его рука крепче обхватила Джека.
Джек зашел слишком далеко, чтобы признать свою ошибку, слишком сосредоточился на Шейне.
— Ты мне как брат. Я доверял тебе. Только для того, чтобы ты мог трахнуть мою младшую сестру.
— Хватит, — крикнула я. Мне надоело, что обо мне говорят, как о ребенке, которым я не была. — Я большая девочка, Джек. Я могу сама принимать решения, а тебе нужно успокоиться.
— Успокоиться? Он унизил тебя. Использовал тебя.
— Прекрати! — ситуация катилась по наклонной вниз быстрее, чем я могла ее контролировать. Я все еще не поворачивалась, чтобы посмотреть на Шейна, но я могла чувствовать его. И ярость Джека была еще одним живым существом в комнате, пытающимся освободиться от Джеймсона и обрушить ад на Шейна. — Ты преувеличиваешь, и тебе нужно взять себя в руки, — сказала я, указывая на него, прежде чем повернуть палец к Хадсону, который стоял, прислонившись к стене, как будто это было какое-то бесплатное шоу. — А ты ебаный, коварный мудак.