Я провела пальцами по его «Я люблю тебя», и стены, которые я воздвигла против него, треснули еще немного. Может быть, он действительно знал меня. Может быть, он действительно любил меня.
Я просто еще не знала, что с этим делать.
В воскресенье я открыла дверь и увидел кружку с надписью: «Ну и дерьмо», с горячим шоколадом внутри. Записка выпала из двух пакетиков, когда я их вытащила.
Джулиана,
Я люблю твою любовь к кружкам. Даже если ты не пьешь горячий кофе. Я подумал, что, может быть, немного горячего шоколада придаст им больше полезности.
Я все еще скучаю по тебе.
Шейн
P.S. Я коллекционирую фотографии Цинциннати, потому что ты была права, я действительно люблю этот город.
В понедельник на работе появилась маленькая бархатная коробочка, и я медленно открыла ее. Серебряный браслет сверкал на фоне темно-синего бархата. Я вытащила его и прочитала надпись: «Она верила, что сможет, и смогла».
Джулиана,
Ты сильнее большинства мужчин. Не позволяй никому заставлять тебя чувствовать себя хуже. Даже мне.
Я верю в тебя.
Шейн
Прикусив губу, я надела холодный металл на запястье, уже чувствуя себя сильнее от этих слов.
Во вторник ничего не последовало, и я начала сдаваться в среду, когда раздался стук в дверь. Это был курьер с посылкой.
Я достала компакт-диск с написанным от руки названием «Все, чего я не говорил». Джо поставила его для меня. На заднем плане играла песня Ингрид Майклсон «Can't Help Falling in Love», и я развернула записку.
Джулиана,
Я люблю тебя. Мне так жаль, что я был глуп и не сказал этого, когда тебе нужно было это услышать. Ты права, я был напуган. Я знаю, что немного рассказал тебе о своем пребывании в приемной семье, и это не была история ужасов, но и ничего особенного в ней не было.
Я так много переезжал с места на место и так и не узнал никого настолько, чтобы полюбить или заставить кого-то полюбить меня. На самом деле была одна семья, в которой я прожил два года, когда мне было двенадцать. После того, как меня мотало из стороны в сторону в течение двух лет, я думал, что это все. Я любил маму, папу и двух братьев. Впервые с тех пор, как я потерял свою маму, я по-настоящему почувствовал себя дома.
Но отец нашел работу за границей, и меня вернули в систему. После этого я ожесточился и никогда не сближался ни с одной семьей. Как только мне исполнилось восемнадцать, я сосредоточился на себе и своем будущем, с головой уйдя в работу. Я знаю, это не оправдание, но более двадцати лет мое сердце оставалось замороженным. До тебя. Ты прорвалась.
Я скучаю по всему, что связано с тобой.
Шейн
Джо обнимала меня, пока я оплакивала его. Из-за того, каким одиноким он, должно быть, себя чувствовал. Из-за того, сколько дерьма ему пришлось пережить в жизни. Я хотела, чтобы он был рядом, чтобы я могла сесть к нему на колени и прижать его к себе. Я так многого хотела, но не знала, как это сделать.
Я открыла свои сообщения и печатала не менее двадцати двух раз, прежде чем в итоге просто отправила «Привет». Я сидела, уставившись на светящийся экран, надеясь, что выскочат три точки, говорящие о том, что он отвечает, но ничего не последовало. В конце концов меня сморил сон, и я проснулась, прижимая телефон к груди.
Когда я нажала кнопку «Домой», то увидела его ответ. «Привет». Так просто, но это начало. Это было хоть что-то. Я смотрела на свой телефон, пока не пришло время уходить на работу, все еще пытаясь придумать другое сообщение, но оно так и не придумалось. Итак, я закрыла свой телефон и вместо этого пошла на работу.
В тот день подарка не пришло, и как бы мне ни хотелось списать это на еще один напряженный рабочий день, меня начали грызть сомнения.
Раньше, когда я отгородилась от него, я была хладнокровна. Теперь же? Теперь я перебирала в уме каждую деталь, которая привела меня к этому моменту. С каждым хорошим воспоминанием в него вливалось и плохое. Моя неуверенность грызла меня до поздней ночи, нашептывая в моей голове, что я того не стою.
— Чего ты ждешь? — спросила Джо в четверг, увидев, в какую депрессию я впала, когда еще один день прошел без посылки. Она задала тот же вопрос, который уже несколько дней крутился у меня в голове.
— Не знаю, — прошептала я. Сглотнув, я повернулась, чтобы посмотреть на нее. — Может быть, я этого не стою.