. Да что он о себе возомнил вообще?! Думает, я вот так просто буду ждать и оправдываться? «У тебя юбка чуть задралась, поправь. Мне, конечно, очень нравится смотреть на твои длинные красивые ноги, но я не хочу, чтобы их видели другие». Давлюсь чаем и быстро поправляю лёгкую шифоновую юбку, глазами пытаясь отыскать его. Стоит у окна в коридоре, через стеклянную стену, и смотрит. Ухмыляется, когда замечает мой беглый взгляд, и уходит вместе с подошедшими друзьями. Не могу понять. Ни его, ни тем более себя. Вот зачем идолу чуть ли не половины школы названивать странноватой фее из параллельного класса, которая, если уж на то пошло, даже ответить ему на все эти непотребства ничем не может? Правильно, незачем. Разве что поспорил с кем-нибудь, но ведь мы уже не дети, чтобы маяться подобным. А даже если и так... Еле дожидаюсь вечера. Даже любимый сериал не досматриваю, запираюсь в комнате с первыми нотами любимой мелодии на входящем. Всё ещё не забила его номер в контакты. Всё ещё сжимаю до побелевших костяшек круглую кованую ручку и раздумываю, отвечать или нет? Так ли уж мне важно, что там будет, на этом выпускном, и во что этот чёрт меня нарядит? Выходит, что нет. Я расцепляю негнущиеся, словно судорогой сведённые пальцы, провожу от края к середине по гладкой поверхности, потому что мне интересно, что будет дальше. Дьявольски интересно и настолько ново, что бороться даже смысла не вижу. - Разве мы не договаривались, что я решаю, когда заканчивать разговор? - снова без прелюдий типа «Привет». Снова тем же голосом не раздолбая из соседнего класса, а парня-мечты. - Боюсь, что в этот раз в игру вмешался босс, - не знаю, как меня ещё хватает на то, чтобы шутить, но рада. Это больше похоже на нормальную меня. - Мама? - спрашивает уже более дружелюбно и, не дожидаясь ответа: - Убедись, что на этот раз твои тылы надёжно защищены, и продолжим с того, на чём остановились. - Если мне от кого и нужно защищать свои тылы, так это от тебя, - поддеваю, но всё же послушно щёлкаю замком и сажусь на постель в точности как вчера. А он смеётся. Довольно так. Как будто мы уже чёртову кучу времени вот так вот созваниваемся. - Это у тебя в любом случае уже не получится. Разве ты не помнишь? - Делает короткую паузу, словно даёт время вспомнить. - Ты уже в моих руках. Я уже прижимаю тебя к себе, жадно целуя, и исследую изящное тело. Дразняще, по-прежнему через ткань. Хочешь, я продолжу? Неопределённо мычу, заново погружаясь в бешеный водоворот, и Стас воспринимает это как «да». - Не разрывая поцелуя, ладонями забираюсь под майку, глажу поясницу, живот, поднимаюсь выше и снова обхватываю грудь. Ты стонешь прямо мне в губы, зарываешься длинными пальчиками в мои волосы, и меня нереально заводит, когда ты, повторяя за мной, тянешь их. Пальцы дрожат, когда представлю, что это может быть правдой. И как это может быть. Почему-то уверена, что поставленные гелем или лаком светлые волосы на самом деле мягкие. Хочется не только руками, хочется носом в них зарыться, вдыхать аромат... - Я чувствую, как тебе хорошо, твоя дрожь передаётся мне, но просто чувствовать мало. Я хочу видеть. Поддеваю край майки и одним резким движением стаскиваю с тебя, тут же втискивая в себя. Не дам тебе возможности сопротивляться, Арина. Даже не думай. - Сама не знаю зачем, но и правда стягиваю с себя майку, остаюсь в одних коротких домашних шортиках. - Ты горячая, почти такая же, как я. Пытаешься вырваться, но не получается. Представь, - звучит как приказ, и я подчиняюсь беспрекословно. - Представь, что будешь чувствовать, когда я буду смотреть на тебя, обнажённую до пояса. Когда буду ласкать одним взглядом, удерживая за плечи. И как ты вскрикнешь, когда я вновь пущу в ход руки, губы. Снова буду оставлять засосы на шее, снова сминать мягкие полушария груди. Упиваться твоими тихими стонами. Ты представляешь, Арина? О да, я представляю. Настолько живо, что самой становится страшно. Внутри просыпается голод, и я понимаю, что ещё немного - сама буду просить продолжить. Не могу сдаться так просто. - Вполне, - голосом как можно спокойнее, холоднее. Чтобы не думал, что я таю как свечка. Усмехается, и слышу, как перебирает несколько струн на своей крутой гитаре. - Ты ещё и играть успеваешь? - Становится как-то даже обидно. Выходит, он говорит всё это, а сам преспокойненько занимается своими делами? - Ревнуешь, - даже не вопрос - утверждение. Бесит. - Мне нужно подать «голос», чтобы не беспокоили. - Можешь не напрягаться, я... Хочу сказать, что всё равно, пусть хоть на голове прыгает. Но перебивает раньше: - Скажи, ты хочешь почувствовать меня тоже? Чтобы ничего не мешало, кожей к коже? Я - безумно хочу, но решать тебе. - Провоцирует. Снова утягивает в пламя, которое, казалось, остыло уже. - Ну так как? - настойчиво. - Снимай. Слышу, как шум на той стороне на несколько секунд перекрывает все звуки. Значит, и правда снял? - Так гораздо лучше. Теперь мы и правда словно единое целое. Представь, как я беру тебя за шею и тяну на себя, а ты каждым изгибом повторяешь моё тело. Стараешься каждым миллиметром кожи прикоснуться ко мне. Не сразу понимаешь, чего именно я хочу, когда мои пальцы нажимают на твои губы, но впускаешь их, обхватываешь, повторяешь движения моего языка на твоём миленьком ушке. - Рвано выдыхаем, одновременно, кажется. - Не могу больше. Ты ведь знаешь, Арина? Я представляю совсем не пальцы... От стыда горят даже ладони, потому что я слишком легко могу представить там тоже... не пальцы. Дёргаюсь, пытаюсь убежать от всего этого, но Стас одними словами пригвождает к месту. - Нет, Арина, ты не убежишь. Не теперь. Потому что я уже перехватил тебя одной рукой, а другой, той самой, забрался в твои... шортики? - Д-да, - Очень надеюсь, что он воспринял это как ответ, а не как... Я сама даже не знаю, как что. Крик? Мольбу? - Тебе будет гораздо приятнее, если ты повторишь за мной, - вкрадчиво, осторожно. Словно боится спугнуть. - Ну же, давай... Снова подчиняюсь. Ощущения такие сильные, что судорогой сводит, и лицом падаю на мягкое покрывало, которое совершенно не глушит мой стон. Даже представлять не хочу, как выгляжу сейчас со стороны. Стыд на грани страха просто. - Да, вот так. А теперь представь, как я нависаю сверху. Вжимаю своим весом в матрац. Утыкаюсь носом в шею, вылизываю спину, продолжаю двигаться пальцами, массирую. Подаюсь бёдрами. Чувствуешь, как я тебя хочу? Теряюсь в ощущениях, реальность пропадает. А в покрывало уже не стоны. Всхлипы. Хочу большего, хочу... - Раздвинь ноги чуть шире. Заведи свободную руку назад. Ты же хочешь, правда? Хочешь меня? - И снова не могу понять, спрашивает или как прописную истину говорит. - Представь, как берёшь его в ладонь, обхватываешь пальчиками. Удивлённо распахиваю глаза. Я же никогда не... - Не пугайся, я покажу, как надо. Представь мою ладонь на своей. Представь, как проводишь по всей длине. Двигаешься медленно, чуть сильнее сжимаешь на головке и снова до основания. Это всё его голос. Его чёртов голос, который проникает в каждую клеточку, вытягивает ниточки и тянет за них, как кукловод. Прерывается на мгновение, и мне кажется, что тоже стонет, хрипло так. По воспалённому сознанию бьёт. - Ты ведь прилежная ученица, Арина. Ты так быстро учишься, что даже не замечаешь, как я убираю свою руку, нагибаюсь сильнее, прижимаюсь ещё ближе, толкаюсь. - Он словно чувствует моё напряжение. - Сегодня без проникновения. Ты знала, что так тоже можно получить удовольствие? Нет? Тогда представь. Представь, как я руками свожу твои бёдра, как толкаюсь между. Ты очень, очень возбуждена, и это помогает двигаться. Ускорить темп. Каждый раз задевать головкой чувствительный клитор. Вырывать стоны и у тебя, и у себя. Я буду двигаться всё резче, быстрее, продолжая ласкать тебя. А ты - навстречу мне. - Протестующе мычу, но он только усмехается. - Поверь, ты будешь. Будешь выгибаться, вжиматься в меня своей аппетитной попкой. Пока я рукой за шею не заставляю тебя встать на колени, толкаясь снова, целуя в губы, ещё быстрее двигая пальцами... Больше ничего не слышу. Словно он сразу за все нити резко дёрнул и утопил меня в удовольствии. На краю сознания слышу, или мне только кажется, как он даже не стонет - рычит. Сбивчивое дыхание - одно на двоих. - Ну как, понравилось? - Стас приходит в себя первым. - Я даже и представить не мог, что ты настолько страстная, - снова становится нахальным и до бешенства уверенным в себе. - Иди к дьяволу, Афанасьев, - хочется резко, но получается так приглушённо, что сквозь землю провалиться готова. А он только смеётся и, кажется, хлопает дверью ванной: сушилка включается моментально. - Спокойной ночи, Арина.