Новый владелец автомобиля слышал шум сигнализации, хватал ключи, бежал спасать свою машину, где попадал в засаду, после чего, обычно возвращался домой, с протоколом изъятия автотранспорта, документов на машину, ключей, повесткой на допрос и чувством, что его обокрали. Попытки кидаться в драку заканчивались обычно побоями со стороны наших потерпевших, вызов местной милиции так -же никакого результата не дал — у нас была санкция от местного милицейского руководства. Машины же, которые не подавали признаков жизни, просто пристегивали на жесткую сцепку, которую по нашему заказу изготовил где-то в мастерских и привез из Города один из потерпевших. Один конец сваренного из уголка, регулируемого по ширине треугольника цепляли за фаркоп моей «Нивы», два противоположных конца крепили к проушинам несчастного японца, после чего, наплевав на сохранность коробки-автомата, тащили машину в соседний переулок, где уже спокойно вскрывали машину, снимали с положения «Паркинг», и на маленьком, но обладающим всеми ведущими колесами, «Субару», тащили вызволенную из плена автомашину на одну из баз отдыха за городом. Потерпевший подписывал мне акт, что машина принята от органов внутренних дел и претензий он не имеет, после чего мы ехали за новой автомашиной, а владелец, в компании своих коллег принимался за реанимацию своих машин. Здорово было только на бумаге. Столько проклятий и «добрых» пожеланий в свой адрес в один день я не слышал, наверное, с рождения. Завершение этого длинного и бестолкового рабочего дня было как в анекдоте про спасенного мальчика и потерянную шапочку.
Новому хозяину темно-красной «Тойоты-Карины», восемьдесят восьмого года выпуска фатально не повезло — кто-то въехал в зад его машине, и к нашему прибытию машина зияла отсутствием задних фонарей и смятым багажником. Машина была с сигнализацией, хозяин прибежал на жалобные сигналы, попал в нашу засаду, отдал ключи, документы и, махнув рукой, бормоча, что машина больно невезучая, запинаясь пошел домой сжимая в руке акт изъятия и повестку на завтрашний допрос. Машину завели, и пригласили старого хозяина расписаться в акте приема передачи автомобиля.
— Я не буду этого делать! — щуплый мужчина в темных очках, в наклейкой какой-то фирмы в уголке стекла, который до сего момента вопросов не вызывал, замотал головой, очевидно, чтобы придать своим словам убедительности: — Мне жена сказала, что ей юрист сказал, что машину мне должны вернуть в том-же состоянии, что и угнали или…
Честно говоря, я на несколько мгновений, как говорится, «завис» — человеку из черной дыры вытащили машину, я с самого утра, каждую секунду нахожусь в ожидании, что из-за угла выскочит толпа местных и попытается отбить изъятый автотранспорт, а тут какой-то… нехороший человек, с какой-то женой и каким-то юристом, требует, чтобы я задерживал покупателя автомобиля, брал с него объяснение, чтобы выяснить, на кого юрист этого… чудака может подать в суд, чтобы возместить ущерб, причиненный аварией. И вообще, по закону, машину ему должен передать в Городе следователь, ведущий его уголовное дело…
Мужчина в очках что-то еще говорил, беззвучно шевеля губами, наверное, что-то очень умное и юридически значимое, но я его не слышал… все мои силы уходили на то, чтобы не обматерить и не ударить этого придурка.
Сосчитав до двадцати, я понял, что меня не отпустило, и снова начал считать, после чего полез в «Ниву» за камерой.
— Наташа… — я тихо, с трудом подбирая слова, заговорил, протянув видеокамеру девушке: — Сними пожалуйста еще один сюжет, только, чтобы на картинке был я, двое понятых, этот… чудак в очках и его машина, и снимай, пока я не скажу, что можно остановится.
— Вы что, меня не слушаете? — присланный женой «интеллигент» разозлился, видя, что я пропускаю его, уверен, отработанную речь мимо ушей и инструктирую девушку: — Правильно, главное новые звездочки на погонах заиметь, а дальше хоть трава не расти!
— Гражданин Ермоленко, я, еще раз, хочу у вас утонить — вы отказываетесь подписывать акт приема –передачи?
— Да, подписывать акт буду у следователя в Городе! — мужчина чуть ли ногой не топнул, торжествующе глядя мне в глаза, и он, со своим юристом и благоверной, были правы. По закону я должен был доставить его автомобиль в Город, передать следователю, а уже следователь — передать гражданину, после проведения опознания и прочих следственных действий. Но процессуальный кодекс это одно, а жизнь диктует нам совсем другое. Моя задача, в настоящий момент была совсем в другой — мне предстояло завтра допросить всех покупателей угнанных автомобилей, и доехать до небольшой деревушки, расположенной в семидесяти километрах от столицы Республики, в сторону Золотого озера, куда уехал последний автомобиль из местного списка, а послезавтра, с раннего утра, довести до Города небольшую колонну легковых автомобилей, с чужими государственными номерами, документами на других владельцев, захватить по дороге, в Биекатунске, последний автомобиль и потом двигаться в сторону дома бесконечные пятьсот километров.
— Отлично. Понятые, прошу засвидетельствовать своими подписями факт, что гражданин Ермоленко передана автомашина в незначительными повреждениями, работающим двигателем и ключами.
— Незначительные? Это, по-вашему, незначительные⁈ Я вообще-то налоги плачу, и вы обязаны…– Ермоленко метнулся к багажнику авто, заламывая руки и приглашая меня еще раз лицезреть на повреждения «Тойоты», но я больше не обращал на него внимания, тем более слова о том, что я что-то там обязан налогоплательщикам меня давно перестали трогать. Оставшиеся пока без машин, потерпевшие покорно поставили свои подписи в акте приема передачи, под неподкупным объективом видеокамеры, после чего я припечатал второй копию акта на крышу «Тойоты» и дал команду грузится. Что будет с этим капризным гражданином, чья растерянная фигура еще долго была видна в стекле заднего вида, мне было все равно — у меня были другие заботы и десяток других граждан нуждался в моей помощи.
Следующий день.
Утром выехать не получилось — ночью ударил мороз и утром машины не завелись — очевидно, что местная заправка вчера торговала бензином пополам с водой. Побегав вокруг замерших автомашин, Руслан взял у меня денег и куда-то убежал, но, через час принес паяльную лампу и трубу из асбеста. Первым начали отогревать бак у «Нивы». Так, как у меня в заправочной горловине не было никаких сеточек, я сунул в бак конец резинового шланга, после чего втянул в себя воздух, чудом не наглотавшись ядовитой дряни. С машины слили три ведра бензина, вернее, непонятной смеси, которая, к концу слива, даже цвет имела иной.
Ведра я поставил в сторону отстаиваться, в надежде, что вода вновь замерзнет и превратится в лед, после чего залил в бак верхний слой жидкости из одного из ведер, надеясь, что память меня не подвела и бензин легче воды, после чего поехал в сторону столицы Республики, где у меня на весь день были назначены допросы незадачливых покупателей.
Что можно сказать по поводу допросов? Лучше бы не связывался с этими допросами, а лучше бы выехал в сторону дома. Из девяти человек в соответствии с временем, указанным в повестке пришло четверо, причем один из них заявил, что по русского языка он не знает, и поэтому требует переводчика. Переводчиком я не озаботился, поэтому предложил мужчине следовать домой, как только в моем распоряжении будет переводчик, я немедленно вновь вызову свидетеля.
Конечно, я мог бы озаботится переводчиком, да в той-же дежурке городского УВД, где мне выделили пустой кабинет, я нашел бы пару милиционеров, отвечающих требованиям процессуального кодекса, но я так устал за последние дни, что нестерпимо хотел в Город.