Наряду с критикой цветового шума первое правило Имхофа содержит важную конструктивную мысль: яркие цвета на светло-сером или приглушенном фоне выделяют информацию и помогают установить общую гармонию. Архитектурный рисунок Дэниэла Бернхема показывает важность небольших цветных пятен: понятно, ярко, фактурно, но не суетно, нужный цвет в нужном месте. План Чикаго 1909 года содержит ещё несколько подобных примеров мастерской работы с цветом.
Дэниэл Бернхэм “План летней столицы Филиппинских островов”, из сборника “План Чикаго”, Чикаго, 1909.
Одним единственным элементом, прозрачными, но сильными штрихами, Ян Чихольд отвергает классическую симметричную относительно центра сетку в пользу несимметричного дизайна книжного разворота.
Ян Чихольд “Новая типографика”, Берлин 1928.
Очень достойная работа с цветом в переиздании первых шести книг “Начал” Евклида под редакцией Оливера Бирна в 1847 году. Истинный визуал, Бирн отказывается от традиционного в геометрии буквенного обозначения. Каждый элемент однозначно определяется по форме, цвету и положению на плоскости — вместо того, чтобы толковать об угле DEF, угол этот показани для геометрии вполне убедительно (ведь мы ведем беседу в области геометрии, не так ли?). Ниже приведена традиционная страница с доказательством теоремы Пифагора, в рисунке использовано 63 обозначения — это же сколько надо потратить времени, чтобы все это прочесть и все нужные связи у себя в голове установить.
Дюрелл “Элементарная геометрия”, Лондон, 1936.
А вот визуальное представление той же теоремы. Руари Маклин назвал книгу Бирна “одной из самых странных и красивых книг 19-го столетия… бесспорное усложнение Евклида, но и издательский триумф Чарльза Витхэма”. Однако, при ближайшем рассмотрении становится понятно, что по меньшей мере для определенной группы читателей бирновское представление вносит ясность в неочевидные и запутанные изыскания Евклида.
Оливер Бирн “Первые шесть книг “Начал” Евклида с использованием цветных диаграмм и символов вместо букв для упрощения обучения”, Лондон, 1847.
Ниже инструкция как построить квадрат на основе круга с типичным эвклидовым доказательством того, что построенная фигура действительно окажется квадратом. Цвет тут выполняет информативную функцию. Бирн использует всего навсего четыре простых цвета, а ведь никакие иные четыре цвета так не отличаются друг от друга. Глубокий жёлтый контрастен белому фону, синий относительной светлый и не сливается с чёрным. Чёрный вообще используется мало, да и то только для приглушения ненужных контрастов, а на больших поверхностях — никогда. Большой интерлиньяж делает использование графических элементов в тексте органичным, легко читаемым, а также объединяет всю страницу, создавая похожие на геометрические формы линии текста (а не блоки, как при традиционном наборе).
Оливер Бирн был всего лишь придворным землемером Фолклендских островов и школьным учителем математики, а его дизайн Евклидовых “Начал” предвосхищает чистые простые цвета, ассиметрию, угловатость, лёгкость пустого пространства и беспредметность, характерные для неопластицизма и живописи художественной группы Стиль (De Stijl) 20-го века. И все-таки это Евклид. Только декоративные буквицы и ксилография Мэри Бифильд намекают на принадлежность к эпохе, хотя с другой стороны, можно сказать, что они выглядят тут настоящим пост-модерном.
Пит Мондриан “Композиция с красным, желытм и синим”, 1930.
Тео ван Дузбург “Одновременная контр-композиция”, 1929–1930.
В 1926 году Пит Мондриан объявил принципы нео-пластицизма:
1. Пластичная среда должна быть плоскостью или прямоугольной призмой одного из простых цветов (красного, синего или жёлтого) или же бесцветной (чёрной, белой или серой).
2. Пластические средства должны быть равноценны. Они могут быть разными по цвету и размеру, но не должны быть одинаковыми по весу. В целом баланс предполагает наличие больших бесцветных поверхностей или пустых пространств и небольших закрашенных участков.
4. Постоянного равновесия можно достигнуть на контрасте и его можно выразить прямой линией (предел пластических средств) в её основном противостоянии, например, в прямом угле…
6. Всякая симметрия должны быть исключена.
Мишель Сеуфор “Пит Мондриан: жизнь и работа”, Нью-Йорк, 1956.
На рисунке ниже метод Бирна объедиен с традиционным буквенным обозначением. Выглядит суетно, но все-таки две техники в данном случае дополняют друг друга: глаз движется между рисунком и текстом доказательства. Подобное дублирование позволяет зрителю самому решить, как ему удобнее связывать картинку с текстом, и мне думается, что он станет использовать оба метода сразу.
Существует около 50 цветовых пространств, в каждом из них цвет описывается некими тремя параметрами: яркость, насыщенность и тон — в системе Манселла и подобных; красный, синий, зелёный — в разнообразных аддитивных моделях для экранной передачи цвета; циан, маджента и жёлтый — в субтрактивных методах для полиграфии. Систем много, а вот составляющих цвета всегда три.
Можно ли использовать многомерную природу цвета для представления многомерной информации? И сможет ли зритель понять или научиться понимать подобные представления? Можно это проверить: скажем, имеется массив точек, у каждой точки кроме координат X и Y (которые определяют её положение на плоскости), есть ещё 3 дополнительные координаты, которые мы и станем подсвечивать красным, синим и зелёным соответственно значениям, которые они принимают. На картинке матрица 5х5 показывает пары значенией Х и Y. Обратите внимание на цветовые кластеры, фактически это представление многомерной информации на плоскости.
Колин Вэйр и Джон Бетти “Использование цвета в качестве инструмента дискретного анализа данных”, Университет Ватерлоо.
Этот метод хорош для работы с простыми кластерами данных. При серьёзном анализе нужно будет опираться на то, как зритель может считывать каждый конкретный трехкомпонентный цвет.
Цвет также оживляет и наполняет дополнительным смыслом компьютерные интерфейсы (однако, важно не переусердствовать и не превратить интерфейс в пародию на видеоигру):
На рисунке ниже традиционный многооконный интерфейс со скроллерами и всякими штуками. Густая темная сетка визуально шумит по правилу 1+1=3, причем шум этот к границам окна возрастает. А шум нынче дорог, ведь компьютеры — это устройства с низкой разрешающей способностью, а работать им приходится с большой плотностью данных. Это и есть главная проблема мониторов: человек и компьютер способны перерабатывать огромное количество сложной информации, а взаимодействовать они вынуждены через узкополосный экран с низким разрешением, и стало быть о быстрой, четкой работе можно забыть.
А для сравнения вот марка: тоже черно-белая, тоже фактически информационный носитель с низкой разрешающей способностью, но благодаря тонким линиям и деталям результат совсем другой.