Мысль о движении времени была неприятна Графу и прежде, но особенно она стала досаждать ему тогда, когда он почувствовал, что старое дворянство в новое время обречено на проигрыш. В дни своей бурной молодости, проведенной среди фолиантов и пергаментных свитков в старейших библиотеках Европы, он случайно выяснил, что великий естествоиспытатель Парацельс[1], оказавшись в свое время в Темном холме, пришел к выводу, что где-то здесь, на территории поместья, находится центр Вселенной. Стоит ли говорить, что утверждение это в наши дни вряд ли заслуживает внимания, и даже тогда оно казалось сомнительным, но Граф с тех пор ни о чем другом думать не мог. В те времена каждый образованный человек — а именно к таковым следует отнести Графа — был немного историком, немного врачом, немного философом, немного юристом, немного коллекционером, немного химиком, немного теологом — и все это безусловно можно было сказать о Графе, вот почему он без всякой посторонней помощи сумел оборудовать на чердаке замка просторную лабораторию в полном соответствии с предписаниями придворного алхимика короля Кристиана IV, известного под именем Петрус Северинус[2]. Получился прекрасно оснащенный лабораторный кабинет, заставленный колбами, книгами и всевозможными механизмами, где учение Парацельса о неизменной материи соседствовало с философией Аристотеля и Платона, а также с новейшими достижениями в области механики. В довершение всего в лабораторию протянули водопровод и не забыли про ведро для дефекации. После того как все работы были закончены, Граф перестал куда-либо выходить и дни напролет проводил над картами звездного неба и геометрическими построениями.
Но прошествии времени, вполне сравнимого с человеческим веком, ему удалось с точностью до миллиметра определить местоположение космического центра Вселенной. Центр обнаружился возле конюшни, на краю навозной кучи, и только тогда Граф покинул свою нору и распорядился огородить вычисленную им точку позолоченной металлической решеткой. Настал его звездный час. Теперь он покажет всем, что прожил свою жизнь не напрасно и что нет на свете рода значительнее, чем его род, всегда находившийся в центре мироздания, и, по-видимому, тогда в голове у него возникла дерзновенная мечта получить неопровержимые научные доказательства того, что Господь Бог отвел дворянству самое важное место в мире.
Идея эта представляется мне беспочвенной и даже безумной, но тем не менее современниками она была воспринята с заинтересованным любопытством, и, когда Граф пригласил в поместье цвет нации и прочих господ в париках, все они откликнулись на его приглашение, то есть и ученые мужи, и духовенство, и представители Королевского дома, и члены Государственного совета, не говоря уже о Каспаре Бартолине[3] — мафиози, главе семьи Бартолинов, захватившей Копенгагенский университет, и его зяте, великом астрономе, инженере-изобретателе и члене парижской Академии Оле Рёмере[4].
Для начала Граф выкатил гостям пятьдесят бочек выдержанного венгерского токайского, урожая времен детства великого Парацельса, после чего рассказал о своем эпохальном открытии и произведенных расчетах, свидетельствующих о том, что если копать здесь, в самом центре, то можно будет добыть вещество, необходимое для получения философского камня, создания вечного двигателя, а также извлечь некоторое количество космического семени.
На глазах гостей, разместившихся на стульях, которые были расставлены в несколько рядов вокруг позолоченной решетки, под аккомпанемент дворцового оркестра Темного холма, двенадцать слуг в штанах-пуфиках и красных шелковых чулках принялись рыть яму внутри ограждения, а Граф при этом зачитывал вслух фрагменты из Парацельса. Яму выкопали такую глубокую, что стены ее в конце концов обрушились, навозная куча с утробным чавканьем поглотила слуг, но ничего, кроме обломков свиных челюстей, в яме обнаружить не удалось. И тем не менее никто из присутствующих не смеется, все они сопереживают Графу, а великий Оле Рёмер встает, нетвердым шагом подходит к нему, кладет мясистую руку ему на плечо и гнусаво бурчит: «Видите ли, вот какая штука, говорю, как коллега коллеге, — Земля круглая, и поэтому центр у нее везде, а если копать, то найдешь одно только дерьмо». После чего все присутствующие удаляются, а Граф остается с навозной кучей, пустыми бочками, позолоченной решеткой и глубокой меланхолией, происходящей от сознания того, что во всей Вселенной лишь одному ему — за исключением разве что Господа Бога ведома истина, а все остальные пребывают в плену иллюзий.
2
Сёренсен, Педер (лат. имя — Петрус Северинус, 1542–1602) — датский врач, последователь Парацельса.
3
Бартолин, Каспар, младший (1655–1739) — датский врач, анатом, философ. Трижды становился ректором Копенгагенского университета. Среди его родственников многие были профессорами этого университета.