[33] Часто встречающееся христианское выражение: advolvi presbiteris volutando – «припадать к ногам пресвитера». Там же, с. 120.
(обратно)[34] См.: Krauss S. Op. cit. P. 224, где сближение иудаизма с культом Диониса объясняется схожестью имен «Саваоф» и «Сабазий», а также существованием изображения золотой виноградной лозы в Иерусалимском храме. Об эллинизации иудеев Палестины и попытках внедрения у них, в частности, культа Диониса см.: 2 Мак 6:7; 3 Мак 2:21.
(обратно)[35] Перевод Д. Сергеевского (1991 г.).
(обратно)[36] Средневековый христианский копиист, верно уловив иронию в обозначении «удивительная мудрость», гневно написал на полях рукописи, обращаясь к автору: «Конечно удивительная, о скверный! но не удивительно, что красота ее при твоей слепоте и кичливости тебе непонятна и невидима» (Lucianic work, 55, 11).
(обратно)[37] В 308 г. в Риме, во время пожара в храме Фортуны сбежавшийся народ растерзал солдата, осмелившегося произнести «хулу против богини» (Зосим. Новая история, II, 13, 1).
(обратно)[38] Лукиан по этому поводу иронизирует в «Гермотиме», 39: «У каждого из тех, кого мы будем обыскивать, обязательно что-нибудь найдется: у одного кубки, у другого чаша, у третьего венок… Но что именно эта вещь принадлежит храму – остается неясным. Таким образом, неизбежно возникает затруднение: кого же считать святотатцем (i`ero, sulon)?» (перевод Н. Баранова, 1991 г.).
(обратно)[39] Ср. 1 Пет 2:12.
(обратно)[40] Определение «старушечье (=бабье)», прилагаемое к слову «суеверие», типично для античной риторики. См., например: Цицерон. О природе богов, II, 70; III, 92; О дивинации, I, 7; II, 19; 125.
(обратно)[41] Евсевий Кесарийский. Против Гиерокла, 42: «Конечно же, люди набожные и философы сочтут такого человека (=меня) безбожником и нечестивцем (a; qeoj kai. dussebh. j)».
(обратно)[42] Болотов В. В. Лекции по истории древней Церкви. Часть II. История Церкви в период до Константина Великого. СПб, 1910. С. 32.
(обратно)[43] Светоний. Тиберий, 58: «смертным преступлением стало считаться, если кто-нибудь перед статуей Августа бил раба или переодевался, если приносил монету или кольцо с его изображением в отхожее место или в публичный дом, если без похвалы отзывался о каком-нибудь его слове или деле».
(обратно)[44] Лишь об Адриане сообщается, что он не допускал процессов по обвинению в оскорблении величия (Элий Спартиан. Адриан, XVIII, 2). Возможно в связи с этим Адриан не отмечен в христианской историографии как гонитель Церкви, хотя в мартирологах и фигурируют несколько мучеников его времени.
(обратно)[45] Афинагор. Прошение, 1: «преимущественно пред всеми мы питаем самые святые чувства к божеству и вашей власти»; Тертуллиан. К Скапуле, II, 8: «Мы также приносим жертвы за благоденствие императора»; Феофил. К Автолику, I, 11: «скорее буду почитать царя, нежели богов ваших».
(обратно)[46] Плиний Младший. Письма, X, 34; 93. Светоний. Август, 32: «Под именем коллегий собирались многочисленные шайки, готовые на любые преступления».
(обратно)[47] По словам Тертуллиана, обвинение христиан в упрямстве (obstinationum) существовало отдельно от других (К народам, I, 17-19).
(обратно)[48] Видимо, так Иероним истолковал фразу Евсевия: «у них (римлян) в силе древний закон, по которому однажды представших перед судом можно отпустить только в том случае, если они изменят свой образ мыслей» (Церковная история, V, 21, 4).
(обратно)[49] Тацит. История, V, 5, 1: «Каково бы ни было происхождение этих обычаев, они сильны своей глубокой древностью». Ср. Ориген. Против Цельса, V, 25.
(обратно)[50] Так называл иудейского бога Марциал (Эпиграммы, XI, 94). Известен Анхиал – порт на Понте Эвксинском (Овидий. Тристии, I, 10, 36; Плиний Ст. Естественная история, IV, 45).
(обратно)[51] Элий Спартиан. Дидий Юлиан, V, 6.
(обратно)[52] О св. мучч. Флоре и Лавре сообщается, что они, будучи нанятыми на строительство храма, разбили стоявших в нем статуи и установили крест (пам. 18 авг.). То же самое читаем о св. мучч. Анании (пам. 26 янв.), Созонте (пам. 7 сент.), Епимахе (пам. 31 окт.), Антонии (пам. 9 нояб.) и мн. др., нанесших материальный урон традиционным святилищам и, очевидно, проходивших по второй статье безбожия как i`ero, suloi – оскорбившие богов делом. Именно такие лица вызывали к себе наибольшую ненависть, а содеянное ими не прощалось никогда. Феодорет рассказывает, что во время Юлиана Отступника жители Гелиополя Ливанского убили диакона Кирилла, отомстив ему за то, что при Константине Великом он разбил их храмовые статуи. За то же мучили Марка, епископа Аретузы, но последний остался жив (Церковная история, III, 3).
(обратно)[53] При условии, однако, что отправляемый частным образом культ не является «новым и чужеземным» (Законы XII Таблиц; Цицерон. О законах, II, 8). Эта норма фактически перестала действовать в эпоху поздней Империи.
(обратно)