И последнее замечание о коллегиальности. Существуют такие коллегиальные группировки, членов которых внешний мир редко считает ответственными за достойное поведение друг друга. К примеру, матери в известных отношениях составляют группу «коллег», и все же преступления одной из них или позорящие ее откровения обычно не оказывают сколько-нибудь существенного влияния на уважение, причитающееся остальным «коллегам» по материнству. В то же время, встречаются коллегиальные группировки более корпоративного характера, члены которых предстают в глазах других людей как нечто единое, и в этом случае добрая репутация одного практикующего коллеги зависит от приличного поведения других. Если со скандалом разоблачают кого-то одного — страдает общественная репутация всех. Причиной и следствием подобного коллегиального отождествления часто оказывается положение, когда члены группы коллективно представлены в единственной формальной организации, которой позволено выражать профессиональные интересы этой группы и дисциплинировать любого, кто угрожает подорвать определение ситуации, отстаиваемое другими членами коллегии. Такого рода коллеги явно образуют своеобразную команду, отличающуюся от обычных команд тем, что люди, составляющие ее аудиторию, не находятся в непосредственном контакте лицом-к-лицу и вынуждены сообщать друг другу свои реакции одновременно и однотипно, когда самого спектакля, который они наблюдали, уже нет. По тем же соображениям коллегу-изменника можно рассматривать как своеобразную разновидность предателя или перебежчика.
Выводы из этих фактов о коллегиальных группировках вынуждают нас немного видоизменить первоначальные рамки их определения. В него надо включить пограничный тип «слабой» аудитории, члены которой не имеют личных контактов друг с другом во время какого-то исполнения, но в конечном итоге, так или иначе, объединяют свои реакции на определенном исполнении, виденное ими независимо друг от друга. Коллегиальные группировки не являются, конечно, единственными множествами исполнителей, которые находят такого рода аудитории. Например, государственный департамент или министерство иностранных дел могут предписать новую официальную политическую линию дипломатам, рассеянным по всему миру. В строгом соблюдении этой линии, в тесном согласовании характера и времени своих действий эти дипломаты очевидно функционируют (или обязаны функционировать) как единая команда, ставящая единый спектакль в мировом масштабе. Но, конечно, в таких случаях отдельные члены аудитории не имеют непосредственных личных контактов друг с другом.
Глава пятая
Коммуникация с выходом из представляемого характера
Когда две команды представляются друг другу для организации взаимодействия, члены каждой из команд склонны продолжать линию поведения, соответствующую их первоначальной заявке, то есть они стремятся, так сказать, выдерживать характер. Проявления закулисной фамильярности подавляются, чтобы не портить взаимную игру принятых поз и чтобы все участники чувствовали себя одной командой, где никому не дано играть в одиночку. Каждый участник взаимодействия обычно старается знать свое место и придерживаться его, соблюдая принятый для данного взаимодействия баланс формальных и неформальных компонентов поведения и распространяя это обращение на своих соратников по команде. Одновременно каждая команда старается подавить беспристрастный взгляд на себя и на другую команду, вырабатывая такие понятия себя и другого, которые были бы относительно приемлемы для соответствующего другого. Чтобы межкомандная коммуникация протекала по установленным, условно суженным каналам, каждая команда готова тактично, без лишних слов содействовать другой команде в подтверждении впечатления, которое та пытается создавать.
Конечно, в моменты больших кризисов внезапно может стать влиятельным новый набор мотивов и может резко увеличиться или уменьшиться установившаяся социальная дистанция между командами. Пример этого возьмем из исследования одной больничной палаты, где проводилось экспериментальное лечение добровольцев, страдавших расстройствами обмена веществ, о которых мало что было известно и с которыми мало что можно было сделать[215]. Ввиду особых исследовательских требований к пациентам и общего чувства безнадежности в связи с прогнозом лечения болезни, обычная резкая разделительная линия между врачом и пациентом смазалась. Доктора так уважительно и подробно обсуждали со своими пациентами симптомы болезни, что пациенты начали думать о себе отчасти как о научных сотрудниках. Но в общем, когда кризис заканчивается, прежний рабочий консенсус, чаще всего, восстанавливается, без лишних слов. Аналогично, во время внезапных перерывов в исполнении, особенно, когда вдруг открывается какая-нибудь ошибка в опознании личности, изображаемый характер может моментально рассыпаться, если исполнитель «забудется» и у него непроизвольно вырвется не предусмотренное ролью восклицание. Например, жена американского генерала рассказывает о таком инциденте, случившемся, когда они с мужем, одетым в гражданское, ехали летним вечером в открытом армейском джипе:
215