— Начинаем! Свет, музыка! — подал сигнал рабочий и быстро скрылся за занавесом. Из колонок полилась музыка и арена цирка загудела. Свет от прожекторов осветил купол и ложи, а затем плавно перешел на сцену. Бьянка под бодрый аккомпанемент выбежала на сцену и с широкой улыбкой начала репетицию:
— Папы, мамы и детишки!
— В цирке Вы не понаслышке!
— В ожидание представлений…
Неожиданно вступление прервали несколько вылетевших попугаев, которые с диким криком начали махать крыльями возле Бьянки, пытаясь сесть на нее. Девушка начала отмахиваться от них, затем сделала несколько задних сальто и покинула сцену, оказавшись на манеже. Попугаи полетели к куполу и сели на канатах.
— Как тут оказались попугаи?! Где Марилена? — возмутилась Бьянка, поправляя съехавшую набок шапку. Ее лицо начало багроветь от злости. Стиснув зубы, девушка сжала ладони в кулаки и направилась к сцене.
— Выскочка! ВЫ-СКО-ЧКА! — начали наперебой кричать попугаи, сидя под куполом арены.
Бьянка остановилась и бросила злобный взгляд на дико орущих птиц, которые не замолкая, продолжали кричать. «Марилена вообще выжала из ума?» — пронеслась мысль у нее в голове.
— Марилена!!! — уже вслух закричала девушка. — Твои попугаи испортили вступление, ты вообще следишь за ними?
За сценой послышался топот, и из-за кулис показалась тощая женщина лет сорока пяти, в разноцветном наряде. Она быстро засеменила к центру манежа, чтобы как можно скорее попасть в поле зрение пернатых артистов. Завидев свою хозяйку, попугаи один за другим начали спускаться, садясь на плечи и протянутые руки Марилены.
— Мои хорошие, зачем вы вылетели раньше времени? Вы же могли травмироваться! — расстроено протянула женщина, поглаживая своих пернатых подопечных.
— А тебя не смущает, что они испортили репетицию? И, позволь мне узнать, кого это они назвали выскочкой? — процедила девушка, так сильно сжав кулаки, что побелели костяшки пальцев.
— Не понимаю о чем-ты, Бьянка. — растерянно ответила женщина, в глазах которой было неподдельное удивление. — Мои попугаи, по-всей видимости, испугались чего-то за сценой, поэтому и вылетели раньше времени. Я приношу свои извинения, такого больше не повториться. — Марилена низко поклонилась, а попугаи широко расправили свои крылья.
«Какая же она двуличная лицемерка, меня от нее воротит» — подумала в этот момент клоунесса. Бьянке было очевидно, что уже возрастная артистка завидует ее таланту и молодости: для нее карьера и успехи на сцене только начинаются, а Марилена уже на закате — ее выход на пенсию, как дрессировщика, лишь вопрос времени. Это касалось и других артистов трупы, так как большинство из были уже далеко не молодыми. «Стадо завистников и бездарей» — подытожила свои мысли Бьянка, пытаясь вновь собраться и настроиться на репетицию. Обстановку разрядил директор, подойдя ближе к манежу и подняв свою трость так высоко, чтобы его увидели в темноте арены:
— Так-так, никаких споров и ругани, соберитесь! Марилена следите за своими попугаями! А ты, Бьянка — директор оперся на ограждение, отделявшее ложе от манежа, — уважительно общайся со старшими и не выдумывай себе глупостей! — он поправил свой темно-красный пиджак, который уже успел помяться, и постучал тростью об деревянные полы ложи, призывая всех собраться и начать репетицию заново.
Оставшаяся часть репетиции прошла без происшествий, но Бьянка была подавлена: смесь злобы и разочарования захлестнула девушку. Для нее было непонятно, почему возрастные артисты проявляют такую нетерпимость и скрытую агрессию по отношению к ней. Да, она молода и талантлива, у нее свежий взгляд на номера и ей нравится пробовать что-то новое. К тому же у молодой клоунессы отсутствует страх неудач, в целом — это именно те качества, которые необходимы артисту для успешной карьеры, и Бьянка это прекрасно понимала. Она видела их взгляды: завистливые и злобные, в них читались бессилие и осознание своей ничтожности. Ей было ясно, что когда она была новичком и ученицей, на нее никто особо не обращал внимания и не рассматривал, как конкурентку. И только сейчас, когда она получила место клоунессы и открывает каждое мероприятие — остальные почувствовали себя ущемленными. Это расстраивало Бьянку, но между тем и показывало ей, что она на шаг впереди этих стариков, которые неспособны ничего противопоставить одаренной артистке. С такими мыслями Бьянка собиралась домой. Ближе к выходу ее окликнул уборщик Леонардо, который по виду, был очень взволнован: