– Это верно, Серега, ты подметил, что мы не поздно вернулись, – пробасил добряк Василий Зуев.
С виду он был неприступная крепость, имел грозный внушительный вид, а по жизни был обычным простым парнем, мухи не обидит. Он не блистал умом, обладал покладистым характером, и дружить с ним было одно удовольствие. Немного помедлив, он продолжил:
– Встретил я сейчас своего земляка. Он, как и я, из Липецка и нашего призыва, только служит в стройбате. Вы бы видели его лицо. На нем даже кровинки нет. Бледный, словно сама смерть. Им старослужащие задание на ночь выдали. Нужно было сделать так, чтобы к утру вокруг их кроватей цветочный сад вырос. Если сада к утру не будет, то их всех молодых под пресс пустят.
– Не понял, – удивился Николай.
– А как могут за ночь цветы расцвести?
– А ты сам не догадываешься?
– Да что-то ничего на ум не приходит.
– Не придет, как ни старайся. Они за ночь создадут его из бумаги. Вырежут, раскрасят и наклеят.
– Дурдом!
– У них да, а у нас пока еще нет. Это нас ждет после учебы, когда нас распределят по боевым частям.
– Ладно, поживем – увидим, – прервал их разговор Сергей. – Говорят же, кто в армии служил, тот в цирке не смеется.
Договорить он не успел. В комнату влетел очередной работник кухни, маленького роста, по национальности кореец, и заорал:
– Это кто, интересно мне, в цирке не смеется?
– Ну я! – с вызовом ответил Сергей и поднялся.
– Вот, значит, ты, – тягуче протянул он и оценивающе окинул взглядом Сергея, а потом, посмотрев на всех и указав пальцем на Николая, добавил: – И ты! Пойдете со мной.
Сергей промолчал, пожав плечами, и они двинулись в раздаточную комнату. Там кореец подготовил им подносы с едой, заставил надеть белые фартуки, на руку повесил белые вафельные полотенца и провел инструктаж:
– Прежде, чем войти в комнату, постучитесь. Когда получите добро, войдете и поклонитесь со словами «разрешите войти, господа». После этого разложите еду на столе, а далее выполняйте то, что вам прикажут.
– Не понял, а кто там будет и при чем здесь господа? Мы что, в Белой армии служим? – удивленно спросил Сергей.
– Ты много говоришь, русский. Узнаешь все в свое время, а сейчас быстро берите подносы и за мной.
Кореец пристально посмотрел на него и, покачав головой, пошел по коридору. Сергею показалось, что тот совсем не так прост, как кажется с виду. Он взял поднос с большой кастрюлей, от которой исходил восхитительный аромат и отправился за ним по лабиринтам кухонного заведения. За ним последовал Николай, держа в руках второй поднос со столовыми принадлежностями, с хлебом и овощами. Сергея эта ситуация уже начала бесить. Он был уверен, что они несут еду офицерам или прапорщикам, но слово «господа» сбивало его с толку. Хотя по рассказам тех, кто уже отслужил, в армии можно увидеть много различных странностей и курьезов.
У массивной, обшитой дерматином двери они остановились. Кореец подмигнул, указал на дверь и невозмутимо отошел в сторону. Сергей постучал и, не дожидаясь ответа, вошел в комнату. За ним боком втиснулся Николай. Открывшаяся их взорам картина шокировала. Они от удивления потеряли дар речи. Офицерами и прапорщиками здесь явно не пахло.
За большим столом, вальяжно развалившись в мягких креслах, сидели шестеро таджиков поваров в своих национальных халатах и тюбетейках и явно курили какую-то гадость. Сергей был наслышан, что азиаты курят марихуану, но никогда не видел ее в глаза. От наполнявшего комнату сладковатого дыма закружилась голова. У него промелькнуло ощущение, что он попал в банду басмачей из лихих двадцатых годов, когда шла Гражданская война.
Утробный с невообразимым акцентом бас самого здорового из них вывел его из оцепенения:
– Чюрки, ви что, русска речь забили?
У Сергея от этих слов словно что-то переклинило в мозгу. Осознавая, что только что сказал ему этот жирный боров, он медленно подошел к столу, аккуратно поставил поднос с кастрюлей на стол, снял фартук и тягуче, словно напевая, произнес:
– Вы сами тут все чурки черножопые!
Николай от страха неожиданно наклонил поднос, содержимое которого с грохотом разлетелось в разные стороны. Таджики вскочили, возмущенно ругаясь на своем языке, и кинулись на Сергея с разных сторон. Одного он с невероятной силой ударил кулаком в глаз, тот покатился под стол, опрокидывая по пути кресло. Другой, высокий и мускулистый, подскочил сбоку, размахивая длинными руками. Внезапно прогнувшись, Сергей уклонился от удара, крепко обхватил и швырнул противника на остальных наступающих таджиков. Те повалились на пол, истошно ругаясь. Один из упавших вцепился ему в ногу, а еще один повис на левой руке. Сильным ударом в челюсть он скинул висящего на руке, а уцепившегося за ногу поволок по полу в сторону выхода, стараясь стряхнуть его с себя, но тот вцепился мертвой хваткой. Сергей вырвал из рук онемевшего Николая поднос и два раза ударил им по голове таджика, освободил ногу. Вытолкав Николая из комнаты, он сразу выскочил за ним. Кореец все так же невозмутимо стоял у противоположной стены, в его глазах были недоумение и интерес. Сергею показалось, что его изучают, но кореец всего лишь указал на темный коридор, по которому они пришли.