Уверяя себя в этом, Симса в то же время повернулась лицом к тропе, ведущей в туннель. Она не могла бороться с тем, что влекло её шаг за шагом в том направлении.
Девушка наполнила водой из фонтана свою фляжку, после того как омыла исцарапанное лицо. Теперь она заметила, что на деревьях висят тёмно-синие плоды. При мысли о пище слюна залила рот, Симса мигом сорвала один плод, задевший её плечо. Съесть это — возможно, навлечь на себя смерть. Но вода оказалась не ядовита, она скорее оживила девушку, а пища ей всё равно нужна.
Симса разломила яйцеобразный плод пополам, как лепёшку. Пальцы девушки сразу вымазались в золотистой мякоти. Она облизнула их и откусила кусочек, вначале осторожно, потом смелее, выплюнула красную косточку. Убедившись в съедобности плодов, Симса набрала их побольше, завязала в угол плаща и зашагала в направлении туннеля.
Поедая фрукты, девушка думала об обратном пути. На этот раз у неё не будет светящегося проводника, ей придётся идти в темноте. А как же пропасть с огненным существом? Без света она легко может сорваться вниз. Вторично пробираться по этому узкому карнизу… Симса глотнула раз, другой, неожиданно стало трудно глотать Податливую мякоть фрукта.
Да ведь это глупость, худшая из глупостей! Чтобы дитя Нор рисковало ради незнакомца! Она дважды останавливалась, второй раз у самого входа в туннель. Остановилась и оглянулась через плечо в смутной надежде. Но в отверстиях по-прежнему не было заметно никакого движения. Она была предоставлена сама себе. Может, потому, что захотела оказать помощь их врагу? Или просто чужаки больше о ней не думают, она для них не представляет угрозы и может умереть в пустыне?
Оттерев плащом сок с рук, Симса взяла жезл, глядя в тёмное отверстие туннеля. Она использует этот символ силы, как слепой пользуется посохом, нащупывая дорогу.
Завернув за угол, Симса ожидала увидеть впереди пламя, как в последний раз, когда проходила здесь. Но вокруг оставалось темно. Однако жителям Нор часто приходится обходиться без света, они не привыкли полагаться на фонари и факелы, тем более что им есть что скрывать друг от друга.
Симса полагалась на память — не на память Древней (теперь она не хотела её вмешательства), но на то, что успела узнать об этой безымянной планете. Бессознательно, по давно усвоенной привычке, она считала шаги. Столько-то шагов до пропасти, столько по карнизу.
Одна рука с жезлом касалась пола, другая скользила по поверхности стены. Девушка ахнула, когда стена под рукой пропала, потом вспомнила многочисленные боковые ответвления — ниши или двери, размещавшиеся по бокам коридора. Высоко подняв голову, она постоянно принюхивалась. К затхлому запаху самого туннеля примешивался слабый оттенок металла, такой она всегда связывала с машинами чужеземцев.
Девушка остановилась, плотнее завернулась в плат, потом встала на четвереньки и поползла, пока пальцы её не встретили пустоту. Она поняла, что достигла края пропасти.
Симса села на корточки. Если она сумеет пройти, не привлекая внимания живущего внизу, если найдёт обратную дорогу в голые скалы, если… Губы девушки дёрнулись, она произнесла несколько слов, известных жителям Нор, слов обжигающих, оскорбительных. Почему? Кто приказал ей, что она должна это делать? Не Древняя, Симса хорошо представляла себе, что та может мгновенно принять на себя управление. Но что же заставляло её рисковать? Видение в дымке? Человек, который теперь, несомненно, мёртв? Она не просто глупа, она спятила. Её давно следовало уничтожить, как поступают с теми, кто утрачивает разум.
И всё же, браня себя так, она чувствовала, что поступить по-другому не может. От Тома, ещё до того, как по его призыву появились другие, она узнала многое — и это было не то знание, которое даёт Древняя, хотя иногда и случается странное сходство. На чужом мире, когда вокруг опасность, инопланетяне держатся вместе — если только они не совсем свихнувшиеся, как те, что прилетели на Куксортал грабить. Она не космонавт. И ей следует больше опасаться инопланетян, чем этой чуждой жизни. Но именно она, вернее, её часть, подняла столб, уничтоживший флиттер. И если на борту его был Том…
Симса ударила себя ладонью по лбу. Какое ей дело до этих мыслей? Если она даже перед самой собой не может оправдать свои поступки, пусть так и будет. Она чувствовала себя так, словно её снова увлекают неумолимые когти чужака. У неё не было другого выхода, кроме этих невидимых когтей, когда она увидела в дымке над долиной лицо Тома, может быть, лицо уже мёртвого Тома.
Ненавидя это принуждение, но больше не борясь с ним, потому что в этом не было смысла, девушка встала и двинулась по узкому карнизу, спиной к пропасти, закусив губу и стараясь двигаться бесшумно.
А что, если это существо не слышит, но чувствует? Симса не оглядывалась, она только плотно прижималась к стене, так что камень царапал ей щёку. Даже не глядя, она ощущала движение внизу. Пот потёк по лицу девушки, от него жгло царапины на коже. Один шаг, другой. Сколько, она не помнила: память заслонил страх. И снова тот же страх поднимался в ней, обжигал лёгкие, перехватывал горло.
Дальше и дальше. Биение собственного сердца звучало как барабан, глубокий и призывный, дыхание сбилось. Она не станет задерживаться. Остановиться — значит поддаться страху перед обжигающими искрами снизу.
Пока никакого света не появлялось — она цеплялась за тьму, которая теперь означала безопасность. Шагнуть, удержаться, переставить ногу. Снова. Снова! И тут Симса почувствовала тепло у своего тела. Как чужак отвечает сиянием на излучение её тела, так жезл отвечает на него теплом. Он отвечает на силу — на энергию, которой она не понимает и которую не может контролировать.
Симса была уверена, что если посмотрит вниз, то ужас, что таится там, ответит ей. Шагнуть. Удержаться. Шагнуть. Какой-то звук — шипение, как от жирного мяса на огне. Да, становилось светлее, не только вокруг её тела и у стены, но и за ней и внизу.
Свет, достаточно, чтобы видеть!
Симса бросилась в сторону и вперёд, с силой ударившись о пол туннеля. За ней поднялся ищущий фонтан искр.
Она повернулась спиной к нему и побежала, почти ожидая, что тот погонится за ней, как то существо из песчаной реки. Теперь девушка думала только о том, чтобы убежать побыстрее.
В туннеле стало светло, слишком светло. Симса закричала, когда её ударила искра, пробила, словно хорошо нацеленное оружие. В воздухе появилось много искр, они касались кожи, впивались в неё, оставляя язвы.
Но Симса продолжала бежать. Впереди показался другой свет, слабый, но устойчивый. По-прежнему не оглядываясь, девушка влетела в нишу, в которую ее когда-то втащил чужак. И только тут она решилась оглянуться. Искры не последовали за ней в вырубленное в скале углубление, они плясали в туннеле, непрерывно увеличиваясь в числе. И у Симсы появилось пугающее ощущение, что они готовы превратиться в нечто более ощутимое, в существо, которому не сможет противостоять даже Древняя.
Она бросилась в отверстие, которое послужило для неё входом. Выбралась, свесилась с края и опустилась на карниз, где нашла убежище в прошлый раз. Только тут девушка прислонилась к скале, дыхание со всхлипываниями вырывалось у неё из груди. С самого детства не испытывала она такого страха. Восстановив дыхание, Симса убедилась, что сверху к ней не летит никаких искр. В сгустившейся потемневшей дымке, означающей на этой планете ночь, она бы их сразу заметила.
Она не должна здесь задерживаться, ни за что, не зная, насколько близко существо, испускавшее эти искры. Но зная, что должна уйти от него как можно дальше.
И вот, как в предыдущий раз, когда она поднималась вслед за Засс, она начала спускаться, пытаясь вспомнить путь, чтобы не пропустить опору для руки или ноги. И только добравшись до основания утёса и посмотрев на тёмное отверстие над собой, она рассердилась на себя за собственный страх. Конечно, на теле её по-прежнему горели ожоги и ссадины, но теперь Симсе казалось, что она сдалась слишком легко, бежала не перед нападением, а всего лишь перед угрозой.
Рядом с девушкой медленно текла песчаная река. В прошлый раз Симса пересекла её с помощью заколдованного плаща. Теперь она сидела на том месте, где когда-то находился настоящий мост. Сняв плащ, она расправила его на камне. Тело прохладно обвевал ветерок, который не трогал поверхности песка внизу, но быстро усиливался.