У нее были собственные денежные средства — с тех пор, как она нашла сбежавшего откуда-то зорсала со сломанным крылом, неуклюже прыгавшего по берегу. Зорсал пытался кусаться — острые края его челюстей могли откусить палец взрослому человеку. Симса не стала протягивать к нему руки, а только присела на корточки рядом с искалеченным созданием и тихонько запела. Из глубины ее горла выходили низкие гортанные звуки, которых она никогда еще ни производила, а сейчас они выходили естественно и оказались правильными.
Когда шипение и щелканье зорсала утихло, он сел, глядя на девушку громадными круглыми глазами, видящими только ночью. Она заметила что это самка, и ее мохнатое тело носит маленьких. Возможно, она вырвалась из клетки какого-то магазина или склада, чтобы найти на свободе место для гнезда будущему потомству.
Хотя Симса в своей короткой жизни не имела причин испытывать или хотя бы показывать любовь к другому животному или существу (с Фривер ее связывало уважение, страх и более чем слабая прямая осторожность), сейчас она чувствовала влечение к этому созданию, которое, возможно, тоже не имело никаких родственных связей. Продолжая петь, Симса, наконец, протянула руку и дотронулась кончиком пальца до мягкой спинки животного. Даже здесь ощущались сильные стуки сердца, а через какое-то время девушка рискнула поднять больного зверька, и тот прижался к ней. Такого ощущения Симса никогда еще не испытывала.
Зорсалы ценились за то, что избавляли жилища от вер-крыс. Симса знала, что их продают на рынках за дорогую цену, и подумала, что можно найти хозяина этого заблудшего существа и потребовать вознаграждения. Но вместо того она вернулась в Нору. Фривер взглянула, но ничего не сказала. Симса, уже приготовилась к защите своих действий, но была почему-то оставлена в покое. Она, как умела, перевязала поврежденное крыло зорсала, но боялась, что из-за ее неумелых забот крыло может остаться кривым. Фривер приподняла свое больное тело с мата, на котором лежала, и следила за усилиями девушки, а потом с ворчанием достала из своих тщательно охраняемых запасов немного мази, пахнущей на удивление чисто и свежо в этой комнате-пещере, где никогда не бывало дневного света.
В ту же ночь зорсалиха принесла двух детенышей-самцов. Симса справедливо опасалась на счет полного выздоровления животного. Но, с другой стороны, самка оказалась удивительно умной, и после того, как детеныши были отлучены от груди, стала сопровождать Симсу в ее ночных вылазках. Ее глаза были куда острее, чем у любого человека, даже такого тренированного, как Симса, и она могла подавать сообщения серией мягких пощелкиваний губами, так что Симса выучила небольшой звуковой запас, включающий в себя опасность, голод, присутствие других людей в поисках добычи и т. п.
Самка зорсала учила своих малышей. Затем Симса, тщательно изучив рынок, сдала в аренду — не продала — обоих Гатэру, хозяину склада — он время от времени имел дело с жителями Нор и был известен среди них тем, что никогда не брал больше половины любой прибыли. Симса регулярно навещала зорсалов, не только для того, чтобы проверить, как о них заботятся, но и для того, чтобы продолжать впечатывать в них свою собственную личность. Когда она ходила туда, обычно ночью, мать-зорсал, которую Симса назвала Засс — за тот звук, каким она привлекала внимание Симсы — усаживалась на ее плечо. Симса сделала специальную мягкую подкладку, чтобы уберечь плечо от острых когтей охотницы.
Гатэр платил ей за аренду зорсалов, которые, как он сам однажды признался в необычном порыве хорошего настроения, очень помогали ему в работе. Кроме того, регулярные походы в его заведение давали Симсе возможность познакомиться с другими районами Коксортала, куда она не могла бы пойти просто так: стражники привыкли видеть ее, и к концу сезона никто ее не спрашивал.
Кое-кто из жителей Нор увидел в смерти Фривер шанс не только занять чистое и хорошо расположенное жилье, но и приспособить Симсу для постели или для прибыли. Торговцы с верховьев реки и даже некоторые Лорды Гильдии время от времени интересуются женщинами. Были некоторые предложения, которые Симса резко отметала. И вот однажды Бестор Крюк решил не считаться более с женскими капризами и настоять на своем тем способом, который он уже дважды использовал. Небольшая группа собралась посмотреть на забаву. Симса, стоявшая у входа в свою Нору, услышала, как заключается небольшое пари.
В их глазах она была маленькой и слабой, как ребенок, и поэтому лишь очень немногие делали ставку на нее. Бестор шумно напился из котелка, который ему подал один из его приверженцев, вытер оттопыренные губы волосатой рукой, и выступил как сказочный великан с внутренних гор.
Он был еще на некотором расстоянии от девушки, когда она перешла в наступление так быстро и с такой стремительностью, что ее тело как бы закружилось в воздухе само собой.
Когда ее ноги отрывались от земли, голые пальцы выпустили когти из природных ножен и ударили в полную силу в толстое брюхо мужчины. Когти пробили кожаную куртку Бестора и глубоко вошли в тело. В то же время Симса выгнулась дугой, так что ее руки опустились на землю, и, пробороздив Бестора когтями, перевернулась откатилась и снова легко вскочила на ноги, даже не задохнувшись.
Бестор пронзительно заорал, ощупывая ставшую красной и мокрой куртку. Он взмахнул крюком, который дал ему его кличку, собираясь погрузить его в тело девушки и подтащить ее ближе, а затем ударом кулака по горлу выбить из нее жизнь.