Удар, на это раз боком о ствол, смертельно раненый Чважи просто бежал, тычась в деревья. Следовало вдавить меч еще глубже, по самую рукоять, но для этого надо во что-то упереться, а… Альхейма швырнуло через голову, когда смертоносец ткнулся жвалами в траву. Руки сорвались, человек покатился в кусты, ломая их, разгоняя мелкую живность. Нога уперлась во что-то упругое.
Паутина! Гвардеец прыжком оказался на ногах. Только бы не шатровики! Они не убивают жертву, вспрыскивают лишь парализующую долю яда, а потом подвешивают в своем гнезде, обмотав клейкой нитью. Альхейм попятился, и тут же увидел висящего над ним хозяина ловушки. Шанта, всего лишь маленький шанта.
Паук размером с человеческую голову злобно рассматривал человека. Альхейм пятился, пытаясь поймать момент, когда шанта прыгнет. Его яд смертелен, как и у всех пауков.
- Что ты, маленький? Зачем мне ломать твой домик? Это все виноват тот, здоровенный паук за моей спиной. Но я убил его, все хорошо.
Шанта не пошевелился. Альхейм пятился, раздвигая собой ветви, и наконец они закрыли собой паучка. Тогда гвардеец оглянулся. Чважи лежал неподвижно, его настроение невозможно было почувствовать. Смертоносец действительно умер, и вокруг воцарилась такая тишина, что у Альхейма зашумело в ушах. Вокруг шелестел листвой ветер, верещали насекомые, жужжали мухи… И все равно было очень тихо. Хотелось упасть на землю, свернуться калачиком и зажмуриться.
- Это оттого, что я первый раз в жизни остался один, без смертоносцев. Не слышу никого из них… - вслух заговорил гвардеец, унимая дрожь в коленях. - В улье я тоже бывал один, без них… Но нет, не один, рядом были люди. Теперь я один. Меч!
Он подбежал к трупу, стал ожесточенно выдергивать из его спины оружие. Это получилось не сразу, лезвие застряло где-то в глубине огромного мозга паука. Наконец Альхейм понял, что мешал не мозг, мягкий, податливый, а хитин. Он ножом расковырял трещину, пробитую клинком, и освободил наконец меч. А вот и кусочки мозга, голубоватое желе, того же цвета, что и кровь.
- Я убил тебя, Чважи… Это потому, что я хочу жить! Прости, восьмилапый. Но ты мог привести меня лишь к смерти.
Не думать! Теперь, после убийства друга, это стало еще важнее. Что-то щекотало шею, Альхейм провел ладонью и увидел кровь. Красную, совсем непохожую на кровь смертоносца. Не думать! Надо спешить, пока насекомые не почувствовали, что Гнева больше нет, пока не пришли на запах мяса. Он пошел искать седло, сорвавшееся со спины паука во время агонии.
Оказалось, что они пробежали совсем немного, не больше сотни локтей. Альхейм склонился над своим имуществом. Мешочки с пищей можно сложить в один большой, вытряхнув из него запасную одежду. Туда же баклажку, одеяло на плечо. Запасные сапоги сразу одеть, они новее. Дротики придется бросить, толку от них немного, по крайней мере в не самых умелых руках. А вот лук и стрелы надо взять обязательно, правда, гвардейский лук слишком большой, не предназначен для ношения на плече. Что поделать…
Альхейм встал, прикинув груз. Тяжело. Подумав, он сбросил доспехи, оставив только шлем. Против крупного хищника доспехи не спасут… Ему очень хотелось взять и топорик, но он скорее мог помешать, чем помочь. Или взять его, но оставить меч? Нет, с мечом гвардеец теперь расстаться не мог. Ведь именно им он убил своего первого врага, и в то же время, последнего друга.
Закончив сборы, Альхейм взял в одну руку меч, в другую ножны и пошел, раздвигая листву, туда, где кончался лес. Уж лучше заночевать на берегу реки, чем здесь, в полутьме.
Глава шестая
Когда деревья наконец кончились, Альхейм облегченно перевел дух. Покинуть лес оказалось непросто, по кромке тянулись целые поля паутины, сотканной разннообразными восьмилапыми, которые ловили здесь невнимательных степных мух. Их гнал к деревьям ветер с реки, которая и в самом деле оказалась совсем рядом. Пытаясь выйти к ней, не потревожив хозяев тенет, гвардеец проплутал почти до вечера, а теперь вот стоял и не занл, что делать дальше.
С трех сторон его окружали деревья. Небольшой луг, видимо, заливной, спускался к Ронсе, за ней открывалась степь. Если оказаться там, то можно дойти до города дней за тридцать. Шансов столько времени оставаться в живых немного, но они хотя бы есть… Там, а не на этом берегу.
Жажда заставила Альхейма приблизиться к воде. Он пожалел, что не срезал в лесу еще одну длинную палку, на которую можно было бы нацепить один из кожаных мешочков. Пришлось использовать для этого ножны, на них, специальных, гвардейских, имелся маленький крючок.
В реке как ни в чем ни бывало буйствовали водные существа. Крупные насекомые, какие-то зеленоватые жуки, целое стадо, медленно продвигалось вверх по течению. Вокруг них плавали хищники, время от времени пытаясь отбить кого-нибудь от других, разорвать. Прямо на глазах Альхейма им это удалось, вода вскипела, началась раправа.
На его берегу, у самой реки, неподвижно сидели и ползали, извиваясь всем телом, какие-то существа. Из них он знал только плавунцов, опасных в воде, но медлительных не суше, поэтому решился подойти. Твари нехотя двинулись к воде, попадали туда с громким плеском. Изо всех сил вытянув руку, гвардеец набрал воды и тут же отошел, жадно напился.
Неподалеку имелось гнездо шатровиков, Альхейм почувствовал на себе их настороженное внимание. Если самцы рискнут отбежать от дома так далеко, то человека уже ничто не спасет. От одного еще можно попробовать отбиться, но, во-первых, не мечом, во-вторых, по одному шатровики не нападают.
- Надо было все-таки запастись хорошей палкой, - вслух пожалел Альхейм, закончив с водой. - Привязал бы к ней меч… Вот я дурак!
А ведь десятники говорили, зачем на ножнах это крючок. Он вставлялся в рукоять меча и фиксировался там со щелчком пружинки. Альхейм быстро проделал это, получилось короткое, но вполне годное в дело копье. На всякий случай он еще обмотал место соединения ремнем, чтобы конструкция не распалась в самый неподходящий момент.
- Значит, у меня было копье… Тогда зачем было лезть на дерево? Достаточно было встать в седле и как следует ударить, копье не меч!
Едва произнеся эти слова, Альхейм осознал их глупость. Напасть надо было внезапно, а если бы гвардеец превратил меч в копье, необхлодимое только для драки с крупным противником, Чважи наверняка почуял бы неладное.
- Эх, бедняга… - вздохнул Альхейм и опустился на траву, полез в мешок за остатками мяса. - Прости мнея, Чважи. Я просто очень хочу жить, я человек. Всего лишь человек. Что же мне теперь делать?..
Река и лес, полные врагов, заходящаа за деревья солнце. Гвардеец почувствовал, как им оалвдевает паника. Хотелось схватиться с кем-нибудь, умереть сейчас, сразу, не проддливая бесполезных мучений.
- Нет! - прикрикнул на себя Альхейм. - Я человек, а не паук, нам не вредит одиночество. Тем более, что яумею не думать. Вот и не думай, медонос. Смерть придет своим чередом.
Прежде всего следовало позаботиться о костре. Хорошей древесины на лугу не было, но хвороста хватло. Проверяя кажду палку копьем, Альхейм набрал достаточно топлива, чтобы продержаться ночь, а заодно обнаружил гнездо осы-полевки. Там, в трех локтях под землей, находилась толстая, вкусная личинка, но пробираться сейчас к ней опасно, может появиться взрослая особь, принести очередную порцию пищи. Гвардеец решил отложить охоту на сумерек.
Все насекомые, кроме разве что расы жуков-огневиков, опаляющих врага факелом горючих газов, боятся огня. Но в то же время любят тепло, поэтому ночью костер будет окружен кольцом врагов. Близко подойти они не должны рискнуть, сейчас всем хватает пищи… Только близость шатровиков беспокоила Альхейма. Как они отнесутся к теплому, светлому пятну на лугу? Удержит ли их страх в гнезде?
Стрекоза спикировала на него почти не слышно, лишь в последний момент гвардеец услышал шум раскрывающихся крыльев. Инстинктивно подкинув верх лезвие копья, Альхейм вслепую ударил хищницу прямо в грудь, оглушил, но цепкие лапы все же царапнули по бокам, раздирая форменную кожаную куртку Гвардии. Он повалился на траву, больше всего опасаясь попасть под твердые, прозрачные крылья, они могут острым краем запросто отсечь руку, а то и голову.