— Не беги от своего страха, Пятьдесят Девятая, — произнесла мама голосом старшей.
— Что?! Нет, убирайся! — Твин оттолкнула самозванку. Да как она смеет врываться в её воспоминания! — Тебе здесь не место!
— Я хочу, чтобы ты кое-что увидела, — «мама» протянула руку. — Прошу, ты должна. Это важно!
Поколебавшись, Твин осторожно коснулась тонких пальцев. Мир внезапно слился в серый поток, бешено закружился, но уже через секунду всё успокоилось.
Она обнаружила себя стоящей у окна, прижимающейся носом к холодному стеклу. Её вернули в прошлое, вновь сделали маленькой девочкой, которой ещё предстояло пережить гибель самого родного и близкого человека.
Снаружи, на улице, вполоборота стояла мама, о чём-то беседуя с неизвестным господином в сером плаще. Почувствовав на себе взгляд, она оглянулась и посмотрела вверх, прямо на Твин. Неизвестный последовал её примеру, но вместо его лица было пятно, гладкое и белое, как стена столовой терсентума.
— Кто он? — прошептала Твин, боясь, что её услышат. — Почему я не вижу его лица?
— Присмотрись внимательнее, — отозвалась Восемьдесят Третья. — Просто прогони подальше свой страх.
Напряжённо вглядываясь, Твин начала замечать в безликом медленно проступающие черты. Прямой нос, чёрные брови, тонкие губы. Его лицо казалось смутно знакомым, но она всё никак не могла припомнить, где же встречала его раньше.
Глаза незнакомца внезапно вспыхнули ядовито-зелёным, а лицо исказилось в жуткой гримасе.
— Чёрт! — выругалась старшая. — Нам пора возвращаться.
Невидимое касание обожгло плечо и рвануло Твин вперёд. Она невольно прикрылась, защищаясь от удара о стекло, но вместо того вновь оказалась в чёрной бесформенной пустоте.
— Ты в порядке?
Твин распахнула глаза и непонимающе посмотрела на задумчиво хмурящуюся старшую. Сама она почему-то сидела на земле, подозрительно тёплой, испускающей чуть заметный пар, вокруг ровным кольцом лежал снег.
— Что произошло?
— Та, другая, она сильнее, чем я предполагала, — призналась Восемьдесят Третья. — Хорошо, что мне вовремя удалось её остановить.
— Остановить? Это вряд ли. Альтера просто спугнула нас, — Твин тяжело поднялась, тело ломило, как от болезненного жара.
— Ну, тебе лучше знать, наверное.
— Кто этот человек? — из головы не выходил образ незнакомца.
— Тот, кто передал тебе это, — старшая указала на маску, валяющуюся в снегу.
— Принцепс?! Но откуда он знал мою маму?
Восемьдесят Третья грустно улыбнулась:
— Ты ещё не догадалась, да?
Твин было открыла рот, чтобы спросить, о чём именно она должна была догадаться, но вопрос так и застрял в горле. Что же это! Неужели..?
— Нет! Это неправда! — попятившись, она наткнулась на стену загона. — Ты лжёшь!
— Ты же знаешь, что это не так, — старшая сокрушённо покачала головой. — Это не напущенная мною хмарь, Пятьдесят Девятая, это твои воспоминания. Правда, мне пришлось их вырвать у той, другой, но они принадлежат тебе, можешь не сомневаться.
Глава 31
Предметом настоящего договора является взаимное сотрудничество между двумя государствами в рамках установленных задач, направленное на достижение следующих целей: обмен природных ресурсов, принадлежащих Прибрежью, на промышленные материалы и продукцию в соответствии с приложенным перечнем, поставляемые Северной Конфедерацией Возрождения. Стороны обязаны соблюдать все условия в течение пяти лет со дня подписания договора.
Северное соглашение, 301-ый год после Великой Войны
Слай в очередной раз бросил встревоженный взгляд на Твин. Второй день она сама не своя, ходит мрачнее грозовой тучи. Нос заострился, под глазами залегли тёмные круги, во сне ворочается, стонет, будто что-то терзает её изнутри. Стоило бы попытаться поговорить с ней, а может, и помириться, но вдруг пошлёт? Нет, подойти к ней первым значит признать свою вину, потом будет тыкать в это во время каждой ссоры. Пусть немного помучается, в конце концов сама же и заварила всю эту кашу.
В загон вошла Восемьдесят Третья и, окинув всех хозяйским взглядом, направилась прямиком к нему:
— Тебя советник вызывает.
— Который из них? — Слай насторожённо нахмурился. Меньше всего сейчас хотелось встречаться с принцепсом. И последнего раза с головой хватило.
— Господин Корнут.
Слай тут же спрыгнул с койки:
— Хорёк, что ли? С чего бы это?
— Король собирается на частные бои, тебя выбрал, — в голосе старшей проскользнула чуть уловимая ирония.
Вот это новость! Королевский чемпион — звучит очень даже неплохо. Впрочем, вполне ожидаемо, он на хорошем счету у тренера, чего тут скромничать.
— Да ну! — Шестьдесят Седьмой присвистнул. — Что это получается, Семидесятый стал новым фаворитом?
Старшая равнодушно пожала плечами.
— Как бы тебе не повторить судьбу Пятого, — прокаркал Девятнадцатый. — Тот тоже к успеху шёл.
— Смотри, как бы ты её не повторил, — оскалился Слай. — Я это тебе могу устроить, не сомневайся.
— Да ты никак завидуешь, братишка? — подначил умника Триста Шестой.
— Тоже мне великая честь! — Девятнадцатый язвительно фыркнул.
Здоровяк беззлобно двинул по перекладине его койки. Та угрожающе закачалась, чуть не сбросив Девятнадцатого на пол.
— Нахер иди! — не высовываясь, тот жестом подтвердил озвученное пожелание.
— Ну удачи, брат, — в напутствие Триста Шестой поднял перед собой согнутую руку с кулаком. — Надери там всем их тощие жопы.
— Не скучайте тут без меня, — с напускной невозмутимостью Слай повторил за ним прощальный жест, хотя внутри всё дрожало от волнения.
— Нос только сильно не задирай, — Шестьдесят Седьмой шутливо хлопнул его по заднице. — А то зазнаешься ещё.
— Лапы убрал! — оттолкнув приколиста, Слай украдкой бросил взгляд на Твин, но она тут же равнодушно отвернулась к стене, и под свист и едкие шуточки собратьев вышел из загона.
Восемьдесят Третья проводила его до ворот, где уже ждал гвардеец, и, бросив на того озадаченный взгляд, склонилась Слаю над ухом:
— Будь осторожен, про такие бои недобрые слухи ходят.
— Расслабься, — подмигнул он. — Не пальцем же деланный.
Старшая укоризненно покачала головой:
— Твоя самонадеянность ничем хорошим не закончится, вот увидишь.
Гвардеец кивком приказал следовать за ним. Небрежно махнув Восемьдесят Третьей, Слай поспешил за стражником. Петляли они по дворам да проходам с добрую четверть часа, прежде чем выйти в уже знакомый звёздный холл. Каждый раз Слаю становилось не по себе под безжизненными и пустыми взглядами человеческих богов. И как таким поклоняться можно?
Пройдя длинный коридор, они пересекли небольшой дворик и вошли в огромное здание с круглой башней на другом конце. Поплутав и здесь немного, гвардеец наконец остановился у массивной двери с круглой ручкой и постучал.
Скрипучий голос изнутри тут же пригласил войти, и Слай, с издёвкой отдав своему провожатому честь на манер алых львов, вошёл в кабинет. Комната утопала в полумраке, единственным источником света здесь служила настольная электрическая лампа. На подносе у края массивного стола дымилась чашка с чем-то горячим.
Хорёк деловито перебирал документы, в кресле непринуждённо развалился какой-то мутный тип с ехидной рожей. Слай поклонился, ожидая, что скажет советник.
— Ты семидесятый, верно? — проговорил Хорёк, просматривая очередную бумажку.
— Да, господин.
— Прекрасно-прекрасно… Шед, вы точно уверены?
Ехидный тип вальяжно отпил из чашки, причмокнул губами от удовольствия и ухмыльнулся:
— Без всяких сомнений.
Удовлетворённо крякнув, советник потянулся за колокольчиком. В кабинет тут же завалились двое львов, один из которых как раз и привёл его сюда из части.
Кажется, запахло горелым. С чего бы Хорьку понадобились гвардейцы и в чём должен быть уверен этот тип? Гаденькое предчувствие недоброго ледяным комом ухнуло куда-то вниз живота.