— Ну а денег, на твой взгляд, все-таки было много?
— Откуда мне знать? — Джоанна пожала плечами. — Если я работаю секретарем у Сальваторе Айелло, это вовсе не означает, что мне позволяют совать нос туда, куда не положено.
— Понятно. Итак, ты сказала...
— Послушай, Саймон, — прервала меня Джоанна, — я всего лишь вывеска в их делах. Наши боссы, все как один, лезут из кожи вон, чтобы выглядеть на уровне, то есть стараются создать видимость офисов, занимающихся солидным бизнесом на законных основаниях. И меня пригласили к ним на работу лишь потому, что я не напоминаю школьницу, только что закончившую курсы секретарш, владеющих компьютером. К тому же Айелло имеет контакты кое с какими предпринимателями, так что мне хватает работы. Корреспонденция, факсы, телефонные звонки, да мало ли что. Я понимаю, моя работа — просто видимость. И Айелло понимает, что я это понимаю, но об этом не принято говорить вслух. В общем, бухгалтерские книги я никогда в руках не держала и, когда он открывал сейф, рядом не стояла. К тому же сейф не в кабинете, а в библиотеке. Однако из их разговоров я кое-что уловила. Они в этом сейфе хранили наркотики. Между прочим, Айелло не единственный, кто пользуется сейфом. Винсент Мадонна, например, да и Пит Данжело тоже хранили в нем какие-то вещи. И еще кое-кто... Прямо централизованная расчетная палата — этот старый сейф-хранилище. Они его купили в каком-то прекратившем деятельность калифорнийском банке.
— Какого он года выпуска?
— Господи, Саймон, откуда мне это знать? Ты такие вопросы задаешь, с ума сойти можно...
— И напрасно! Если сейф видавший виды, в смысле — старинный, то вскрыть его легче легкого, и, разумеется, в примитивном сейфе марихуану с героином, которые тянут на приличный срок, никто хранить не будет.
— А отчего бы и не хранить? — возразила Джоанна. — Ты вот не знаешь, а в кабинете у Айелло в незапертых ящиках письменного стола лежат сотни тысяч долларов, потому что он уверен: вряд ли отыщется храбрец, который отважится ограбить мафию.
— Один все же отыскался, — заметил я и тут же подумал, что она впервые при мне произнесла слово «мафия». — Кто еще знает о том, что произошло?
— Понятия не имею.
— Может, они пока сами об этом не знают. Который час?
— Половина десятого.
— У Айелло на сегодня не назначено никаких встреч. Но Мадонна и Данжело всегда в это время появляются, да и другие тоже. У них там как бы клуб. Саймон, я просто в панике! Как увидела весь беспорядок и осознала, что случилось, сразу поняла, что попала в беду. Что же будет, как ты думаешь? О Господи! Не так уж много осталось времени, чтобы предпринять какие-то шаги.
Я видел, что ей плохо, и мне стало жаль ее.
— Побудь в одиночестве одну минуту, — сказал я, направляясь в спальню.
Там я подошел к прикроватной тумбочке, поднял трубку телефона и набрал номер Нэнси Лансфорд, моей ближайшей соседки, если считать расстояние по спидометру, когда катишь на джипе в сторону города.
Старая дева весом под девяносто килограммов жила на проценты от довольно скромной суммы, доставшейся ей по наследству. Зимой она кое-что зарабатывала, сопровождая туристов и школьников по маршруту «Природа и пустыня». Мне она тоже оказывала кое-какие услуги. У нее в доме была выставка моих поделок из самоцветов, от продажи которых она имела определенный процент.
С возрастом Нэнси Лансфорд стала большой любительницей плести словеса, к тому же острой на язык, а порой просто дерзкой.
Она подняла трубку после пятого звонка. Я представился.
Она тут же выпалила на одном дыхании:
— Ой, Саймон, доброе утро! А утро и в самом деле доброе, вы согласны? Я сейчас в полевой бинокль наблюдала за сарычем. Есть такая хищная птица, она еще по-другому канюком называется. Слыхали про таких пернатых? Жутко потешные хищники. А на прошлой неделе...
— Нэнси, — прервал я ее, — могу я попросить вас оказать мне небольшую услугу?
Она ответила не задумываясь:
— Без проблем! Когда и какую?
Я ухмыльнулся во весь рот:
— Тут вот какое дело, Нэнси! Ко мне, возможно, вот-вот нагрянут гости, и я бы хотел знать наперед, выходить мне на крыльцо их встречать или нет. Не могли бы вы дать мне знать, когда они свернут с шоссейки на грунтовку, что ведет к моему дому?
— Могу, конечно! Но почему...
— Нэнси, дел по горло! Позже объясню. В общем, расклад такой, едва только мимо вашего дома проследует автомашина, сразу наберите мой номер и после второго звонка положите трубку. Не ждите, что я вам отвечу. Мне некогда. Два звонка, и отключайтесь. Все ясно?
— Ясно, конечно, но вы, по-моему, что-то задумали. Прямо детектив какой-то...
— Нэнси, все в порядке, все путем! Тороплюсь, подробности при встрече. Заранее благодарен, — сказал я и положил трубку.
Когда я обернулся, то слегка опешил. Джоанна стояла в дверном проеме, бледная и с квадратными глазами. Перехватив мой взгляд, она прищурилась.
— Я случайно услышала твой разговор с Нэнси, — прошептала она.
Я кивнул:
— Если они бросятся разыскивать тебя, мой дом окажется в числе первых мест, куда они заглянут. Вот я и подумал, что будет лучше, если нас не застанут врасплох. Нэнси в шести километрах от меня, так что будет время подготовиться к приему гостей.
Джоанна кивнула.
— Это ты хорошо придумал. Уверена, что они сразу помчатся сюда, — сказала она и пошла в гостиную.
Когда я появился там, она снова сидела на кушетке со своим кофе и курила. Про себя я отметил, что она пристрастилась к крепкому кофе и к ментоловым сигаретам.
— Ты никогда ни о чем меня не расспрашивал, но думаю, давно уже догадался, что они держат меня на крючке. Словом, прекрасно знают, что я буду соблюдать лояльность по отношению к ним.
— А-а-а... — протянул я без каких-либо голосовых модуляций.
— Этот крючок находился в сейфе, — добавила она, отводя взгляд.
— И что же это такое, хотелось бы знать?
— Ужасно не хочется, чтобы ты об этом знал. В конце концов, какое это имеет значение? В сейфе лежали бумаги, аудиокассеты, фотографии, открытки, видеофильмы, в том числе и этот крючок. Ну а теперь... Словом, у кого бы это все ни находилось, мне сейчас без разницы.
Я ничего не понял. Поэтому мне нечего было сказать. Я молчал. Джоанна выдохнула и продолжила свой рассказ:
— Разумеется, им было известно, что я в курсе, то есть я знаю, что эта вещь в сейфе. Они наверняка решили, что я предприму попытку соскочить с крючка и обязательно обо всем расскажу тебе. А уж мы — ты и я — непременно откроем сейф, выкрадем это самое «это», но прежде избавимся от Айелло. Уверена, они именно к такому выводу пришли. — Джоанна вздрогнула. — Если бы мечты сбывались, я бы непременно это сделала.
— Хочешь сказать, намеревалась открыть сейф?
— Молчи! — оборвала она меня. — Я понятия не имею, как это делается. Однако идея забраться в сейф меня не покидала. Я даже думала уговорить тебя помочь. — Джоанна взглянула на меня и выдавила робкую улыбку. — Ирония судьбы заключается как раз в том, что это сделала не я. А они подозревают все равно меня... — Джоанна поморщилась, свесила руки между коленей и сразу сгорбилась, поникла. — Саймон, я так напугана! Они убьют меня как раз за то, чего я не делала.
Я сел рядом с ней, взял ее за руку. Она отстранила меня и отодвинулась.
— Пожалуйста, не надо... — произнесла она громким шепотом. — Не утешай меня, я сюда не за этим приехала.
— Джоанна, скажи, каких поступков ты от меня ждешь? Что я должен делать?
Она покачала головой, подумала и сказала:
— Я ничего не соображаю, я будто оглохла и ослепла. Когда к тебе ехала, думала, что ты защитишь меня. Очередное несбыточное желание... Но все равно я... Саймон, все, что я тогда говорила, чепуха... Я тебя люблю, уж если на то пошло. Но я не хочу, чтобы наши отношения возобновились под влиянием этой ужасной минуты, и я по-прежнему без сил, я на пределе. А пустой сейф не играет никакой роли, то есть я хочу сказать, наши чувства друг к другу от этого не изменятся. Знаю, прекрасно знаю, что мы черпали друг у друга поддержку. Мы нужны друг другу... Я так хочу вновь радоваться жизни, хочу надеяться на лучшее...