Предложение было унизительным, и при этом оно не являлось гарантией соблюдения неприкосновенности Эола.
— Это контроль, но не гарантии, — заметил Дикси.
— Вы правы. Гарантировать что-либо может только страх наказания, не так ли? Нахождение Д-корабля в буферной зоне будет означать его немедленный арест. Если же корабль будет обнаружен на нашей стороне от буфера, то… честно говоря, мне бы не хотелось этого произносить.
— Но вам придется, иначе, зачем министр выслал вас вперед.
Аграбх-Охор склонил голову, как бы смиряясь с неприятной миссией, выпавшей на его долю.
— Судьба корабля и экипажа будет всецело в руках того, кто его обнаружит.
В сущности, в этом не было ничего нового.
Д-корабли Эола были в большинстве своем автоматическими. Объяснение этому Земля видела в том, что эти корабли выполняли не исследовательские, а защитные функции. ИИ лишен страха, а чтобы точно выстрелить большого ума не надо.
— В руках ваших кораблей-роботов? — спросил он с грустной улыбкой.
— Инструкции, которые мы им дадим, всецело зависят от вас.
Дикси посмотрел на дверь, ведущую в приемную министра. Что его ждет за ней? Все самое главное он уже услышал. Министр подтвердит, что мнение Аграбх-Охора совпадает с официальным. Ему представят членов согласительной комиссии и экспертов. Вероятно, укажут сроки. Затем, униженный, он отправится информировать своих боссов. Они, в свою очередь, согласятся на все условия. Не ссорится же с Эолом из-за лишнего квадриллиона кубических световых лет. Общественности объяснят, что эти квадриллионы нужны Эолу в память о предках или по религиозным соображениям.
"Религиозные соображения лучше всего, — подумал Дикси, — никто не станет копать глубже".
36
27.04, рукав Персея.
Морель рассказал человеку в темно-синем комбинезоне свою историю.
— А вы кто?
— Можешь звать меня Шин.
— Очень приятно. Но я имел в виду, из какой вы организации.
— Сначала мы проверим твою историю. С кем, говорите, надо связаться?
— С Гором Говардом или с агентом Эдвардсом из Интерпола. Скажите хотя бы, где я нахожусь?
— Всему свое время.
Он дал координаты для посадки и перешел в свой корабль. "Патруль" отделился от "Фэлкона" и, сделав замысловатый вираж, ушел вниз, к планете. Рош на такие пируэты не был способен и остался на орбите, чтобы сойти с нее на следующем витке.
Внизу расстилалось море из замершего азота. Тонкая атмосфера затормаживала полет и разогревала корпус. Но для горизонтальной посадки она все же не годилась. Морель перевел "Фэлкон" в вертикальный режим и доверился автоматике. Сила тяжести здесь была небольшой, и разбиться он не боялся. Экраны заднего вида показывали только выхлоп двигателя. В боковой иллюминатор был виден гребень кратера, опоясывавший место посадки. Дно кратера тонуло в темноте — слабый отраженный свет газового гиганта сюда не доставал.
Навигатор показывал, что отклонение при посадке составило шесть метров, что было очень неплохо для абсолютно незнакомой планеты. Шин попросил поставить корабль горизонтально и нацелить "мордой на шланг".
Сквозь поднятую выхлопом пыль Морель видел какие-то огни. Они были только с одной стороны, и он решил, что "шланг" должен быть там же. Опоры корабля подогнулись, нос описал дугу, и, судя по истошному воплю в наушниках, едва кого-то не задел.
— Ты что, слепой?!
Морель мигнул габаритами два раза.
— А, понял, — сказал Шин спокойнее. — Сейчас пристыкуем.
"Шлангом" оказался короткий телескопический тоннель со стыковочным узлом на конце. Он позволял переходить из корабля на базу, минуя неприветливую открытую местность.
Снаружи нельзя было определить размеры базы. Среди хаоса из камней и льда возвышался бронированный колпак с антенной и выступами для стыковки кораблей. Морель оценил диаметр колпака в метров тридцать. Он предположил, что основная часть сооружения находится под землей.
Оказавшись внутри, он понял, что ошибался. База была небольшой и тесной. В некоторых проходах приходилось идти боком. Шин попросил не задевать какие-то провода. Наконец он оказался в помещении, где, кроме него, уместилось еще целых два стула. Один стул был свободен, на втором сидел смуглый парень, представившийся как Сол. Ему было немногим больше двадцати. Шину, скорее всего, было слегка за тридцать.
Морель попросили встать в небольшом простенке, где не было экранов. Шин вылез из какой-то щели между аппаратурой и сел на стул. Теперь они оба внимательно рассматривали гостя — более чем непрошеного, судя по их взгляду.
— Он рассказал интересную историю, — сказал Шин.
— Я слышал, — сказал Сол, — передача была четкой. И что нам с тобой делать?
— Сообщите обо мне в Интерпол. Он скажет, что со мной делать.
— Мы не можем никому ничего сообщить. Здесь нет Трансгалактического Канала. До ближайшего терминала два световых месяца.
Эта новость его поразила. Нет Канала, значит, нет телепортов и нет быстрой связи с обитаемыми мирами. И вряд ли в этой системе есть обитаемые планеты.
— Но мне обещали… Постойте, а как вы сюда попали?
— Так же как ты, Д-кораблем. Правда, добровольно.
Морель сложил два и два. Дальний космос, армейские манеры, скрывают происхождение.
— Вы из ДАГАРа?
— Теперь придется тебя убить, — сказал Сол.
— Последний месяц я только это и слышу. Надоело, честно говоря.
— Ладно, давай тогда еще раз про второй корабль.
Морелю нашли емкость из-под сжиженного кислорода, на которую он мог бы сесть. Ему захотелось пить. Сол принес полстакана воды, от которой явно отдавало пятой регенерацией.
Они сверили показания с "Фэлкона" с показаниями собственной аппаратуры. Было два сигнала на вход Д-корабля и один на выход.
— Уничтожили твоих друзей и ушли, — подытожил Шин.
— Кто уничтожил?
— Эолийцы. Отличный ход, кстати.
Морель и раньше слышал о трениях с братьями по разуму, но и его планета и его станция находились далеко от спорных территорий, и он не вникал в суть проблемы. А последние три недели ему вообще было не до большой политики.
— Мы что, в состоянии войны?
— Пока нет. Но мы на запретной территории. Сюда закрыт доступ для наших кораблей. Эолийцы грозят применить силу к тем, кто не будет подчиняться. Но чтобы мы поверили, угроз мало. Им действительно надо было уничтожить хотя бы один корабль. Пираты подвернулись им очень кстати. Они уничтожили тех, о ком никто не будет жалеть. Угроза приведена в действие, но с минимальными последствиями для наших отношений. Зато теперь все будут знать, что в их загон лучше не соваться.
— Но вы же сунулись!
— Мы — ДАГАР, это наша работа.
Морель рассмеялся.
— Вы здесь застряли так же, как я. Ждете эвакуации, а за вами не летят. Рассказывайте, что произошло. Возможно, мы вместе придумаем, как отсюда выбраться.
Шин был вынужден признать его правоту. Их забросили в эту систему в конце марта — тогда эолийцы следили за этим местом не столь тщательно. Они должны были смонтировать здесь некую аппаратуру, о которой Морелю лучше не знать. Исследовательский корабль собирался забрать их две недели назад. Но эолийцы резко возражали против полета, и наша сторона изменила маршрут.
Ясно, что на произвол судьбы их не бросят. В худшем случае Земля попросят эолийцев забрать их отсюда и доставить к своим. Это будет верх унижения, но все-таки не смерть. Проблема в другом. Что делать с аппаратурой? Если их буду эвакуировать свои, то аппаратуру можно оставить. Если эолийцы, то ее надо уничтожить.
— Что за аппаратура? — спросил Морель.
— Ну, тогда точно придется тебя убить, — сказал Сол.
— Вот, заладил…
У Мореля уже была возможность изучить приборную панель и интерфейс на многочисленных экранах. На одном из них он обнаружил предложение сгенерировать гравитационную волну выбранной конфигурации.