— Аня его не обидит. К тому же сам говорил, Роман не лыком шит.
— Как хорошо ты все запоминаешь.
— Мы это выяснили еще на мосту.
Артем улыбается.
— Да, незабываемый вечер откровений с ароматом чеснока.
— И с массажным допингом.
Улыбка становится хмурой.
— Она рассказала.
— Ты ее так ошарашил этим, что она не смогла держать это в себе.
— Это был акт отчаяния.
Защищайся, не защищайся — дело сделано.
— Который перерос в акт оправдания?
— Нет. Мне кажется, если я бы не пришел к тебе тогда ночью, то сошел бы с ума.
— Не говори глупостей. Ты бы просто пострадал денек от похмелья. А потом все стало бы как прежде.
Артем не отвечает. Поворачиваем в молчании. Раз. Другой.
— Ты кажется хвалилась недавно своей интуицией? — спрашивает вдруг он севшим голосом. — Почему она не работает в отношении меня?
— Еще как работает. Скажи, где я была не права?
Он не отрывает глаза от дороги. Мы еле едем. Он должен сейчас повернуться. Но нет. Мне достается лишь его профиль.
— Что она говорит про мое отношение к тебе? — не размыкая губ, продолжает допытываться Артем.
Я теряюсь. Но потом беру себя в руки.
— Что ты не можешь забыть меня. Что я важна для тебя. Что ты бежишь от своих мыслей. Может, я даже тебе снюсь в кошмарах.
— Не совсем в кошмарах, но ладно, продолжай.
— Тём, ты серьезно спрашиваешь или ломаешь комедию?
— Я серьезно, — отвечает он так, что не остается ни малейшего сомнения.
Да, все серьезно. Мне страшно? Немного. Стоя на пороге, за которым непроглядная тьма, всегда страшно. Но если из темноты выныривает вдруг крепкая рука и предлагает схватиться за нее, страх отступает. Всегда.
— Тебе от меня не отвертеться, как бы ты ни хотел, — так же серьезно, как и он только что, говорю я. — Как бы ни бесился. Вот такое у тебя ко мне отношение.
— Ты специально избегаешь самого важного?
Я закрываю на миг глаза. Он повышает ставки. До предела. Рука не просто тянется ко мне. Она сама хватает мою руку. Остается только следовать за ней. За ним. За Артемом.
— Не избегаю…
— Я люблю тебя. Ты меня любишь?
Я сглатываю.
— Вот так просто?
— Дай мне немного времени разобраться со всем этим дерьмом, будет и посложнее. Так что скажешь?
В темноте, оказывается, тоже можно видеть, когда глаза к ней привыкают.
— Люблю, — сипло говорю я.
— Как-то тихо. Не очень любишь, наверное, да?
Артем наконец поворачивается. Если бы сейчас были сумерки, его бы глаза сияли двумя маленьким солнцами. Но сейчас просто пасмурно. Для меня они все равно сияют. Только этот свет не для всех.
— Горин, люблю. Иначе сидела бы я тут с тобой и разъезжала по аэропортам.
— Любые побеги впредь будут жестко пресекаться, слышишь?
— Я никаких клятв не давала. А будешь задаваться, у меня есть, кого на тебя спустить.
Нас отпускает. Слова вырываются легкие, как облачка. Мы оба парим в нежности, пока мир вне нас тонет в дожде.
— Даже не знаю, кого мне бояться больше — подружки-амазонки или подружки-дьяволицы.
— Чаще всего они работают в паре. Так что любые попытки манипулировать будут жестко пресекаться, слышишь?
— Слышу. Мы приехали.
Мы действительно приехали.
Дождь редкий. Неприятно клеймит голову и плечи. Мы идем по сочащейся влагой улице, по лужам, через мельчающие реки и ручейки.
В фойе бизнес-центра своя прохлада, хрусткая и неприятная. Искусственная.
Я бросаю взгляд на часы. Почти шесть. Присев в сторонке на диван, мы остаемся ждать.
«Денис трусоват, если я ему позвоню и попрошу спуститься, он останется ночевать в офисе», — говорит Артем, когда я предлагаю позвонить.
В начале седьмого из разъехавшихся створок лифта выходит Денис. За время, что не виделись, на лице появились складочки и модная борода. Радом с ним водитель, забравший меня из гостиницы. Владимир-утешитель.
Идут, мельком переговариваясь. Я сжимаю руку Артема. Он понятливо кивает. Сам же похож на принюхивающуюся гончую, которую вот-вот спустят с поводка. От его окаменевшего лица мне становится не по себе. Не надо так. Страх снова поднимает внутри меня голову. Но этот страх новый. Он за мужчину, который только что сумел признаться мне в любви. Я знаю, что время отговаривать ушло.
Проходят мимо. Артем пережидает, пока они покинут здание с несколькими скучающими охранниками.
Мы выходим следом и настигаем их на полпути к парковке. Артем зовет Дениса по имени. Тот удивленно оглядывается.
Не ожидал.
Его рот округляется, но тут же схлопывается. Лицо, усталое, но спокойное меняется на брезгливо-злое, когда он замечает меня.