На скаковой дорожке находилось всего несколько лошадей. На мой взгляд, они явно не годились для выступлений в равнинных скачках или стипль-чезе.
– Здесь находятся все клубы верховой езды, – пояснил Кропоткин с помощью Стивена. – Других конюшен в Москве нет. Все, кто занимается верховой ездой, упражняются на ипподроме. Лошади принадлежат государству. Лучших направля ют для выступлений на скачках, в том числе и для международных соревнований, и оставляют для племенного разведения. Остальных передают в клубы. Большинство лошадей на зиму остается в Москве, они очень выносливы.
– Представляю себе, – добавил Стивен уже от себя, – как будет смердеть в этих сараях в марте!
Кропоткин торжественно распрощался со мной у никем не охранявшегося главного входа. Отличный парень, подумал я. Благодаря ему и Мише я смог добыть основную часть той небогатой информации, которой располагал на сегодня.
– Дружище, – сказал я, – желаю вам всего самого лучшего.
Он с чувством, которого хватило бы на двоих, потряс мою руку, а затем заключил меня в объятия.
– Мой Бог, – сказал Стивен, когда мы отошли. – А еще говорят, что немцы сентиментальны...
– Немного чувства не повредит.
– Да... Но что в этом хорошего?
Я вручил ему конверт и кашлял всю дорогу до стоянки такси.
– "Николаю Александровичу в собственные руки" – прочел Стивен надпись на конверте. – Тот, кто писал это, вероятно, хорошо знаком с Кропоткиным. Вот так, по имени-отчеству, не упоминая фамилии, обращаются только к тем, кого хорошо знают.
– Для меня было бы удивительно, если бы отправитель этого письма не был лично знаком с адресатом.
– Я тоже так думаю. – Он помахал в воздухе парой скрепленных листочков. – В записке сказано вот что: "Бумага для заметок"... имеется в виду, что это специальный сорт бумаги, на котором удобно писать от руки...
"найдена во время международных соревнований по троеборью. Пожалуйста, передайте это Рэндоллу Дрю".
– Это все?
– До буквы.
Он вгляделся во вторую страницу, а я махнул рукой проезжавшей мимо машине с зеленым огоньком. Стивен опять убрал драгоценную находку.
– Небольшой улов, – заявил он. – Похоже, что гора родила мышь.
Я молчал, задумавшись. Размышления прервал голос водителя.
– Он спрашивает, куда ехать, – сказал Стивен.
– Назад в гостиницу.
Однако мы остановились еще около магазина, который я определил как аптеку. Примерно так должны были читаться русские буквы над входом. Я зашел внутрь, намереваясь купить что-нибудь болеутоляющее для разбитых пальцев, но пришлось удовольствоваться каким-то эквивалентом аспирина. А Стивен перегнулся через прилавок и что-то негромко сказал здоровенной тетке в аккуратном белом халате.
Она в ответ гаркнула на весь магазин, и посетители уставились на Стивена. Он залился краской, но выдержал характер и все-таки купил то, что хотел.
– Что она сказала? – спросил я, когда мы отъехали.
– Она сказала: "Иностранцу нужны презервативы". И нечего смеяться.
Мое невольное хихиканье помимо воли сменилось кашлем.
– Гудрун настаивает, – пояснил Стивен.
– Я так и подумал.
Накануне я забрал ключ от номера с собой, поэтому мы сразу же прошли к лифту, поднялись на восьмой этаж и мимо бдительной дамы продефилировали к моему номеру. Дверь оказалась открыта. Вероятно, уборка... Это была не уборка. В комнате находился Фрэнк. Стоя спиной к двери, он наклонился над столиком, стоявшим у окна.
– Привет, Фрэнк, – окликнул его я. Он резко обернулся. Вид у него был удивленный, руки сжимали матрешку. Я заметил, что она закрыта. Значит, все секреты пока что находятся внутри. Непрошеный гость автоматически продолжал пытаться раскрыть ее.
– Э-э... – пробормотал он. – Вы не пришли на завтрак, и я... я решил проверить, все ли с вами в порядке... Я имею в виду после вчерашнего происшествия... вашего падения в реку...
Неплохая реакция для застигнутого врасплох, подумал я.
– Я ездил на ипподром посмотреть на тренировку лошадей, – заявил я, решив посоревноваться с ним в находчивости.
Фрэнк разжал пальцы, неторопливым движением поставил матрешку на полку и рассмеялся в манере школьного учителя.
– Ну, тогда все в порядке. Когда вы не пришли завтракать, Наташа очень волновалась. Я могу сказать ей, что вы придете на ленч?
Ленч... Как странно слышать и произносить такое обыденное слово, прогуливаясь посреди минного поля.
– Конечно, – согласился я. – И со мной будет гость.
Фрэнк с плохо сдерживаемой ненавистью посмотрел на Стивена и вышел. Я устало опустился на диван.
– Давайте выпьем...
– Виски или водку? – спросил Стивен. Он достал из кармана купленную утром бутылку и поставил ее на стол.
– Виски.
Я запил виски две купленные в аптеке таблетки, но не почувствовав никакого облегчения. Я посмотрел на часы. Они чудесным образом пошли, несмотря на вчерашнее купание. Полдвенадцатого. Я набрал телефонный номер.
– Йен? Как самочувствие?
– Как ни странно, лучше, – ответил он. – Мне следовало бы опохмелиться уже час назад.
Я сказал, что никак не смогу быть у него до ленча, и спросил, не хочет ли он сам зайти ко мне в гостиницу часов в шесть.