Я вздохнул, понимая, что завтра придётся разбираться и с этим вопросом, так как денег у меня уже не было. Но на сделку решил согласиться заранее — финансы на телеги достать будет проще, если хотя бы об организации задумываться не придётся.
По темноте лошади передвигались медленнее, но мы вернулись к рудникам. Я отпустил извозчика, взяв с него слово, что завтра к полудню он будет тут с телегами и тяжеловозами.
Проводив повозку взглядом, я обернулся, осматривая площадку перед шахтами. Некоторые рабочие спали на сколоченных нарах, укрываясь какими-то тряпками, один раб из группы Никса бесшумно передвигался по периметру, цепко вглядываясь в ночную темень.
Ближе ко входу в шахты становилось существенно светлее: расставленные через равные промежутки факелы обеспечивали хорошую видимость. Из шахты тянулась цепочка рабов с тележками, выработка не останавливалась ни на минуту. Я выдохнул и позволил себе несмело улыбнуться. Кажется, я всё-таки нашёл своё чудо. Но расслабляться было ещё рано.
Приблизившись к патрулирующему местность рабу, я тихо поинтересовался:
— Где Оркис или Никс?
Тот сначала сощурился, но уже через мгновение узнал меня, коротко и неуклюже поклонился, после чего молча указал на вход в шахту.
Что ж, стоило и мне приобщиться к делу, спуститься в основной штрек, посмотреть, как там дела внутри. Да и нужно было посоветоваться с Оркисом и Никсом, согласовать действия. Поэтому я направился к укреплённому входу в шахту, на ходу вынимая из кармана кусок старой рубашки. Повязал ткань на лицо, закрывая рот и нос, чтобы не надышаться рудниковой пылью. Надо бы, кстати, что-то подобное и для остальных рабов сделать, иначе очень скоро они начнут выплёвывать лёгкие и заходиться в страшном рудничном кашле, а это как-то в мои планы не входило. Менять рабов, как благородная дама перчатки, я не мог да и не хотел.
Вход в шахту представлял собой тёмную каменную арку, от которой тянулся плавно уходящий вниз коридор. Стены и потолок были укреплены деревянными перекрытиями. Но только я ступил под арку, как мне навстречу буквально хлынули рабы. В их расширенных крутящихся глазах плескался безумный ужас, рты были раскрыты в полном страха крике.
— Бегите, господин! — завопил кто-то рядом.
Дёрнувшись, я узнал одного из пятёрки рабов, с которыми говорил утром. Он вцепился в меня, повисая на руке. Я зашипел от прострелившей раненное предплечье боли.
— Бегите сейчас же! — его пальцы разжались, мужчина выпустил меня и устремился дальше, стараясь отбежать от шахты как можно быстрее.
Совершенно не понимая, что происходит, я уличил разрыв между бегущими и скользнул внутрь. Но далеко пройти не смог, меня за локоть уверенно перехватил кашляющий Оркис.
Снова за больную руку! Да какого сурха⁈ За что-то другое взяться что ли нельзя⁈
— Ради всего святого, что здесь происходит⁈ — закричал я, пытаясь перекрыть звуки творящегося вокруг хаоса.
— Господин, — Оркис наконец смог нормально вдохнуть. Резко оттеснил меня к стене, не давая рвущимся наружу рабам столкнуться со мной. — Нужно срочно уходить. Никс со своими людьми сдерживает его. Но лишь пока, никто не знает, насколько их хватит!
— Да о чём ты говоришь⁈ — взорвался я.
Поток рабов резко иссяк, на входе в шахту нас неожиданно осталось только двое. Мужчина резко выдохнул, вытер рукой запылённое серое лицо. Заговорил уже на нормальной громкости:
— Сказалось повышение скорости выработки, господин. Кажется, один из боковых глубинных штреков затронул пустоту, где спал горный червь, — голос Оркиса дрогнул.
А у меня волосы встали дыбом, и вся кожа покрылась мурашками. Внутренности мгновенно сковал холод. Кто такой горный червь, я помнил из сказок и легенд, что любил читать мне отец. Да и в госпитале байки про них рассказывали нередко. Это существо могло достигать трёх десятков метров в длину и быть около двух метров в диаметре! Пасть горного червя усеяна пятью круговыми рядами мелких шипастых зубов, способна дробить камни и по размерам была равна диаметру. Незащищённые человеческие тела ничего не могли ей противопоставить. Он перемалывал даже одоспешенных воинов, ведь каждый из зубов рос в течение десяти лет и представлял собой неогранённый и чрезвычайно острый алмаз, камень редкой плотности, так ценившийся в ювелирном деле.
Как вообще Никс способен сдерживать подобную тварь⁈
В памяти сама собой всплыла усмешка этого большого уверенного в себе мужчины. Прямо сейчас передо мной вставал серьёзный выбор: либо оставить отряд Никса, который, судя по всему, занимался по жизни охраной или битвами, на произвол судьбы, либо вмешаться. И пусть я был знаком со «львом» меньше суток, мне претило бросать своего человека! Только вот что я мог поделать? Поднял остановившийся взгляд на Оркиса. Управляющий неловко переминался с ноги на ногу и чуть нервно поглядывал то в сторону выхода, то в сторону штрека, как будто оттуда в любую секунду мог появиться горный червь. Мне же доставались его умоляющие взгляды, явно намекающие на то, что оставаться и дальше так близко к проблемному штреку опасно.