- Мы все пытались, Ваше изящество, и всех нас ранили, - сказала Д’Мер. Ее глаза
были большими и серьезными. Графиня знала, что не стоит использовать чары на короле.
- Да, но Хьюберт потратил впустую больше шансов, чем было у всех нас, - сказал
Реджинальд.
Хьюберт перестал пить и сказал:
- Понятия не имею, о чем вы.
- Не понимаешь? – Реджинальд пронзил Хьюберта взглядом. – Каждый раз, когда ты
пытался вполсилы схватить ее, она улетала и вредила всем нам. Она потопила три моих
корабля. Три! Ты хоть понимаешь, как дорого заменить корабль?
Хьюберт пожал плечами.
- Не понимаю, в чем моя вина…
- Когда она была в прошлый раз в Белокости, она сбросила сеть троллей в мой
дворец, - сказал Сахар, глядя на кольца. – Глупые твари бегали по коридорам несколько
дней, пока мы не поймали их. И я все еще пытаюсь проветрить свои шелковые подушки.
Хьюберт фыркнул.
- Тролли? Вряд ли…
- Почему твои виноградники не сгорели? – вмешалась графиня. – Почему горели мои
леса, но она не тронула твои виноградники?
Хьюберт не отвечал. Он открывал и закрывал рот, как рыба. Неприятные звуки
доносились из его горла, а остальные хмуро смотрели на него.
- Хорошо подмечено, графиня, - сказал Реджинальд. Его глаза блестели, он был готов
убивать. – Да, я даже вижу взаимосвязь: каждый раз, когда Хьюберт плошает, она летит с
гор и сжигает все у нас…
- И поля тоже, - добавил Гилдерик. Он мрачно смотрел на Хьюберта, а тот быстро
отвел взгляд.
- Вот именно, - согласился Реджинальд. Он направил палец на Хьюберта. – Если бы я
не знал, я бы решил, что у тебя с ней сделка.
- Я такого не делал! – завизжал он.
Реджинальд хмыкнул.
- Докажи.
Хьюберт облизнул пересохшие губы, его взгляд скользил по столу.
- Она… мертва, - сказал он.
Все сели прямее.
- Ты убил ее? – Сахар не скрывал недоверия в голосе.
- Да. Я начал, а горы закончат, - быстро добавил Хьюберт до вмешательства
Реджинальда. – Мои воины нашли ее с раной на голове, которую людям не пережить. Я
мог бы сунуть кулак в ту дыру. Но она сбежала в горы. Там есть лишь камни и деревья.
Уверен, лес убил ее за пару часов.
Новость заставила остальных молчать. Графиня поджала полные губы. Реджинальд
потянул за бородку. Пальцы Сахара, сверкая кольцами, стучали по столу. Гилдерик
смотрел на него.
Через миг Хьюберт замялся. Он повернулся к Кревану.
- Надеюсь, Ваше величество, новость успокоила ваши тревоги.
Он убрал ноги со стола и начал больше напоминать короля. Отточенное выражение
тревоги появилось на его лице.
- Друзья, мне больно слышать ваши споры. Разве мы не победили вместе всех
шептунов?
Они кивнули.
- Разве мы не разделили награду и не привели Королевство к процветанию?
Они кивнули осторожнее.
- Тогда помните, что наши споры дают шанс врагу, - по его приказу в зал вошел
слуга, неся на ладони поднос с шестью серебряными кубками. Креван сам угостил
пятерку, налил им щедро лучшего вина. – Сегодня нужно праздновать, друзья. Граф
Хьюберт сообщил о смерти самого ненавистного врага, - он поднял кубок. – И он будет
вознагражден за это.
Хьюберт с ухмылкой посмотрел на остальных.
- За графа Беспощадных гор! – заявил Креван. Он почти поднес кубок к губам и
замер, глядя, как Хьюберт опустошает кубок.
Остальные не двигались. Они знали, что не стоит пить то, что не пьет король.
Креван смотрел, как глаза Хьюберта становятся шире, он впился в горло.
- Хотя мне не нравится это признавать, ты почти все сделал. Она бы умерла одна, но
там, куда она убежала, не только камни и деревья, - он повысил голос, заглушая кашель
Хьюберта. – Оказалось, что там есть деревушка… и они нашли ее.
Пена появилась на губах Хьюберта, его глаза пустели с каждой секундой все больше.
По приказу Кревана двое стражей вошли в комнату, чтобы унести его тело.
- Минутку, - он остановил стражей и забрал с шеи Хьюберта золотой медальон, это
было сложно из-за его дрожащих подбородков. Он поднес медальон к угасающим глазам
Хьюберта, чтобы он в последний раз увидел там вырезанного волка. – Я лишаю тебя
власти.
А потом стражи унесли его тело из комнаты и закрыли за собой дверь, чуть не
прижав его пухлые ноги. Страх оставшихся был таким сильным, что Креван учуял бы его
на другом конце замка. Он слышал вопрос, занявший мысли четверых: «Напиток был