- Тебе не позволено говорить! – завизжал Брокк.
- У него есть мое разрешение! – рявкнул Роланд.
Каэл сжал его руку, борясь со своим гневом, желая успокоить Роланда. Будет хуже,
если старейшины накажут их обоих. Он это понял. Роланд притих, но сверлил их
взглядом.
Когда воцарилась тишина, Каэл кивнул. И ушел.
Роланд хотел пойти за ним, но старейшины остановили его.
- У нас проблемы с припасами, - сказал Брокк. – Припасов не хватит на зиму. Этом
утром твои люди принесли вполовину меньше, чем до этого, этого не хватит, чтобы
наполнить котлы. У тебя есть ответ?
- Я не провидец, но, видимо, это связано с тем, что лучший создатель ловушек в
Тиннарке теперь не может ходить в леса.
Неприятная тишина заставила Каэла поднять голову выше, пока он шел к двери, но
он все равно чувствовал себя так, словно его приговорили к смерти.
Все онемело: от пяток до макушки. Он не чувствовал ветерок, пока шел по Залу, не
чувствовал грубое дерево тяжелых дверей, открывая их. Когда он увидел Марка на дороге
с чем-то в мясистой руке, он даже не замедлился.
- Прочь из нашей деревни, Луколом! – сказал он и бросил.
Буря ночи превратила землю в грязь. Следы на грязи были наполнены водой. Грязь
была хорошим оружием.
Горсть грязи прилетела в его голову, шлепок оглушил его. Камешки порезали лицо.
Земля оказалась во рту, он пошатнулся и попытался выплюнуть грязь, но еще одна горсть
попала по его уху.
Он услышал голос Лэмота, заглушенный грязью:
- Прочь, Луколом!
Вскоре грязь облепила его со всех сторон. Он слышал злые вопли жителей, они
ругали его и бросали:
- Полукровка!
- Луколом!
- Признак неудачи!
- Убирайся!
Грязь ранила хуже их слов, и хотя он чувствовал, как царапины наливаются кровью,
он шел дальше. Он опустил голову, но не собирался радовать их побегом, даже если из-за
этого мог потерять ухо или глаз.
Он не будет больше убегать.
Они перестали преследовать его в паре ярдов от больницы. Шум толпы привлек на
порог Амоса, и, увидев его, жители тут же ушли.
- Свиньи, - крикнул он им. – Ох, я вам задам еще… что ты делаешь? Ты запачкаешь
мне всю больницу!
- Я возьму пару вещей и больше не буду вам мешать, - сказал Каэл, пройдя мимо
него. Он схватил с пола пустой мешок и начал наполнять бинтами и склянками с травами.
Несколько пациентов повернули окровавленные голову, некоторые с любопытством
смотрели на него подбитыми глазами, но он не обращал внимания.
Амос следовал за ним.
- И как это понимать?
- Я ухожу.
Каэлу не нужно было оглядываться, чтобы понять, что рот Амоса широко раскрыт.
- Но ты не можешь… Ты нужен мне здесь. Нужен ей.
Последнее он сказал тихо, чтобы не слышали остальные. Каэл поискал взглядом свой
охотничий нож и увидел закрытую дверь кабинета Амоса. Они решили пока что держать
раненую девушку там. Ее жар прошел, но она все еще спала. Весь Тиннарк собрался бы
тут, поглазеть на нее, если бы она лежала на виду. Так что они решили держать ее под
замком, пока она не проснется.
- А если я не смогу ее спасти? – продолжил Амос. – А если только ты можешь…
- Значит, все плохо. Я не хочу быть пленником до конца жизни. Ни для кого, -
парировал Каэл и отчасти не врал.
Но голосок в голове тут же добавил:
«Если уйдешь, - сказал он, - она может умереть. Ты всегда говорил о смелости, так
почему бы не совершить смелый поступок?».
Он не знал, как этот голосок смог сдержать поток гнева, который почти мог
высушить грязь на его коже. Но голос сдавливал гнев, пока тот не стал таким маленьким,
что влез бы в его карман. Он подумал об историях в «Атласе», о рыцарях и воинах,
которым приходилось делать то, что не хотелось: сэр Гориган, Скарн, Сезеран Райт…
Все они жертвовали, чаще всего умирали. Если бы плохо было Брокку, Марку или
Лэмоту, он бы тут же ушел из Тиннарка. Но это было другим. Это была девушка-путница,
которая могла не заслуживать смерти.
- Помоги вернуть ее, - попросил Амос, глядя на борьбу эмоций на его лице. – Как
только она исцелится, можешь уйти. Может, не придется даже ждать схода снега.
- Хорошо, - Каэл бросил мешок на ближайший стол и пошел очищать одежду от
грязи. Хоть ему не хотелось оставаться, он не мог приговаривать к смерти невинную
девушку.
«Но только до весны», - сказал он себе. Когда растает снег, он точно покинет
Тиннарк.
* * *
Следующий месяц был пыткой. Старейшины не пускали Каэла в Зал, значит, ему