говорил, тем больше тревоги было на ее лице. Сначала Амос хотел пропустить часть об
исцелении, но Каэл сказал, что она уже знает их секрет. Он вскинул брови, но ничего не
сказал.
Когда он закончил, Килэй склонилась, прижав ладонь к лицу.
- Да, теперь вспоминаю, - пробормотала она. Через миг она села прямо. – Это все
усложняет.
- Как это? – спросил Амос.
Она посмотрела на Каэла.
- Ты спас мне жизнь.
- Нет, - только это он мог сказать, чтобы не краснеть. – Многие помогали. Я лишь
закрыл рану.
- Иначе она умерла бы, - заявил бодро Амос. – Кстати… почему твоя кровь обжигает
сильнее жара печи? – он протянул перевязанные пальцы. – Ты проклята?
Она криво улыбнулась.
- Можно и так сказать.
- Ты помнишь, как поранилась? – спросил Каэл.
- О, это просто… недопонимание, - сказала она, отмахнувшись. – Но важнее то, что
ты спас мне жизнь. По закону моего народа я перед тобой в долгу.
- Ммм, а кто твой народ? – перебил Амос.
- Воины из Великого леса.
Ответ был кратким, но Каэл не успел спросить подробности, вмешался Амос.
- Ясно. Значит, ты в долгу перед моим внуком? Что за долг?
- Долг жизни. Я должна сражаться с ним, пока не спасу его жизнь в ответ. Значит,
придется пока забыть о своей миссии.
Каэл не искал себе спутника. Впереди была долгая дорога, и он сомневался, что
Килэй выживет в горах.
- Спасибо, но мне помощь не нужна, - сказал он с недовольным видом.
- Боюсь, у тебя нет выбора. Мой меч – твой, - ее рука дернулась невольно к ножнам
на бедре, и она поняла, что их там нет. – А куда он убежал?
- Он? – сказал Амос.
- Да, он. Корабли и мечи в Королевстве получают женские имена, и я подумала, что
пора мечу стать им. Его зовут Предвестник, если… - она вскочила и застыла. –
Предвестник? – она склонила голову, как лиса, слушающая шорох зайца под снегом. А
потом она развернулась и побежала к кабинету. – Я иду, Предвестник!
- Ох, эти пациенты с травмой головы, - пробормотал Амос.
Когда они догнали ее, показалось, что в комнате прошла буря. Книги Амоса валялись
повсюду, чистые и грязные вещи смешались в кучи. Кровать лежала на боку, а стол – вверх
ножками, одна из них была с трещиной.
- Не половицы! – сказал Амос, но было поздно.
Килэй опустила пятку на одну из планок, и та с треском сломалась. Она вырвала ее и
еще несколько, отбросив прочь. Когда дыра стала большой, она потянулась внутрь. Ее
рука пропала по локоть, а потом она издала победный вопль.
- Нашла! – радостно сказала она, вытаскивая изогнутый меч.
- Черт, девица! Если бы ты подождала минуту, я бы сам его тебе достал без таких
разрушений, - сказал Амос. Он старался спрятать меч от чужих глаз, а теперь был
разрушен весь его кабинет.
- Прости, я не знала, что вы его спрятали, - сказала она, прикрепляя ножны к поясу. –
Он звал меня, и я не могла…
- Звал? Ты безумна? – перебил Каэл. Он знал, кто будет потом все убирать, и это
точно не Амос.
- Нет, - сказала она твердо. – И я могу доказать.
Она выхватила меч и плавно взмахнула. Лезвие было прочным, белым, сияющим и
изогнутым посередине, чтобы терзать плоть. Он никогда не видел такой меч, он
представлял, как он сносит голову с плеч без усилий. Но это было не самое странное.
Меч гудел, прорезая воздух. Звук был зловещим, почти человеческим. Он словно
слышал в зове радость и… голод. Почему-то захотелось бороться.
- Где ты его нашла? – сказал Каэл, не сводя взгляда с меча, а она взмахивала им.
- Скорее он нашел меня, - ухмыльнулась она.
Он сомневался раньше, но теперь видел, как она двигалась с мечом, и верил, что
Килэй была воином.
- Ты кого-то убивала?
- Каэл, - резко сказал Амос, но она не обиделась.
- Я тебе уже говорила, что да.
- На что это похоже?
Она перестала взмахивать.
- Похоже? Не очень приятно, должна сказать, - она сунула Предвестника в ножны и
посмотрела на Каэла. – Я встречала уже таких, как ты: мечтателей, читающих книги. Ты
думаешь, что битва – это что-то чудесное.
- А разве нет? Это ведь прекрасно – защищать дом. И помогать тем, кому нужно,
бороться за тех, кто не может себя защитить. Или такое не важно для изгоев?
Ее губы изогнулись в улыбке. Она начала что-то говорить, но покачала головой.
- Забудь. Я вижу огонь в твоих глазах, и я не буду его гасить. Так куда мы пойдем?
Амос встревожился.
- Вы уходите? Но пошел снег. Вы замерзнете до полуночи.
- Я не ухожу, - он повернулся к Килэй. – И ты не идешь со мной.