думаешь о побеге.
- Это все не честно.
Она пожала плечами.
- И что? Ты идешь или нет?
- Ладно. Но если нас поймают…
Она схватила его за руку и потащила вперед.
- Тогда сможешь сказать: «Я же тебе говорил», а потом нас повесят.
Гаррон Хитрый привязал свою лошадь и ходил среди телег, отдавая громкие приказы,
когда они подошли. Вокруг него воздух был напряжен, люди сразу вскакивали и искали
занятие. Они закрепляли ремни, грузили товар, тушили огни, только чтобы он не кричал
на них.
Он осматривал колесо телеги, когда к нему подбежала красавица. Его строгий вид
растаял, он подхватил ее и поцеловал в лоб. Они поговорили, а потом он повернулся и
указал.
Девушка развернулась и поймала взгляд Каэла. Он попытался скрыться за телегой, но
врезался в Килэй. По ощущениям он словно врезался в стену.
- Ты в порядке? – она улыбнулась и помогла ему встать. Килэй прочитала панику на
его лице, ее ладонь тут же потянулась к мечу. – Что такое? – она посмотрела в сторону… и
увидела девушку.
Она рассмеялась.
Каэл не успел остановить ее, Килэй помахала. Девушка помахала в ответ и побежала
к ним.
Ее голубое платье заставляло одежду женщин Тиннарка выглядеть как лохмотья с
дыркой для головы. Ее платье ниспадало до стоп и развевалось, пока она бежала. Когда
ветерок подул на ее юбки, они прилипли к ее телу, показывая ее фигуру.
Каэл покраснел раньше, чем она подбежала к ним.
- Папа сказал, что вы только прибыли. Добро пожаловать! Можете звать меня
Аэрилин, - сказала она, ее голубые глаза сияли, как и улыбка.
Килэй пожала ее протянутую ладонь и представила их.
- Рада видеть новые лица. Мне показать вам караван? – Аэрилин посмотрела на
Каэла, а он сделал вид, что ему интересно смотреть, как торговцы запрягают лошадей.
- Конечно. Уверена, это поможет, - ответила Килэй.
- Отлично, - она обхватила руку Килэй и махнула Каэлу идти за ними.
Кроме Аэрилин и Гаррона, остальные были темноволосыми и темноглазыми
лесниками. Каэлу было сложно отличить одного от другого, но Аэрилин знала всех по
именам.
Мужчины улыбались, видя ее, словно знали, что она озарит их день. Сначала Каэл
подумал, что она глупышка. Но чем больше она говорила, тем больше он понимал, что она
удивительно умная. Слова мужчин не заставали ее врасплох. Если они говорили что-то о
ее платье, она отбрасывала назад золотисто-каштановую косу и парировала словами
насчет их штанов. Порой Каэл считал ее ответы близкими к оскорблению, но ответом
были широкие улыбки.
Мужчины пожимали руку Каэла, когда Аэрилин представляла их, но все смотрели на
Килэй. Даже самые общительные мужчины могли лишь лепетать, когда она улыбалась. В
караване было столько открытых ртов, что Каэл начал переживать за мух.
Может, если бы они знали, как она могла раздражать, они бы так не смотрели.
Тур Аэрилин длился дольше, чем нужно. Они продолжили, хотя Гаррон приказал
двигаться. Она показывала им телегу кожевника, когда грубого вида молодец появился из
ниоткуда и втиснулся между ними. Он был старше Каэла на пару лет, но его кривая улыбка
придавала ему детский вид.
Аэрилин застонала при виде него и невольно улыбнулась.
- Это Джонатан, - сказала она, помахав парню. – Он наш главный скрипач и
разбойник. Уверяю, от него будут проблемы на каждой остановке по пути в Средины.
Смех Джонатана напоминал гром. Некоторые впереди недовольно оглянулись.
- Я бы остался дома, но они каждый год забирают меня с собой, - сказал он.
- Не думаю, что деревня пережила бы шесть месяцев твоего беспорядка, - парировала
Аэрилин.
Джонатан пожал плечами, глядя на Каэла, словно у них была общая проблема.
- Мне надоело держаться вдали от проблем. Мужчина без дела – ворона без шарфа,
как я говорю. Так, - он посмотрел на Килэй, - нас познакомят?
Аэрилин закатила глаза.
- Это Каэл, - Джонатан пожал энергично его руку, безумно улыбаясь. – А это Килэй.
Когда Джонатан поднес ее ладонь к губам, Каэлу стало не по себе. Джонатан
подмигнул, а она лишь рассмеялась.
- Я бы обиделась, но вряд ли это как-то подействует.
Джонатан покачал головой.
- Нет, мисс, это меня только подбодрит. А теперь, - он посмотрел на нее, щурясь, - у
вас ведь есть дар к музыке? Я сразу чувствую родственную душу.
Ее лицо ничего не выражало. Но это его не расстраивала.
- Ага! Я так и знал. Скажете, на каком инструменте играете, или мне нужно