Лента света на полу показала, что дверь приоткрыта. И он замер за стеной, чтобы его не было видно, но все было слышно.
— Ты пьян, — сказал Алекс.
— Вот и нет, Эйнштейн, — отозвался отец.
Дилан отклонился к стене и придвинулся к углу, выглянул из — за него. Брешь была достаточно широкой, чтобы он видел отца, который пил, казалось, из бутылки скотча.
— Маркус… — эбонитовая рука Алекса появилась в поле зрения, он потянулся за бутылкой в руке Холта. Но его попытка не удалась, когда Холт отдернул руку, словно упрямый ребенок. — Маркус, тебе уже хватит.
— Хватит…? — неровный смешок сорвался с губ Холта. — Хватит, — кивнул он себе и сделал еще глоток из бутылки.
— Маркус.
Холт опустил бутылку и попал по углу стола. Разбил ее.
— Боже, Маркус! — Алекс бросился и забрал что — то, похожее на фотографии, со стола. Он вытащил платок из кармана и принялся вытирать их.
— О, какая разница…? — Холт скривился, потерял равновесие и упал глубже в кресло.
Он засмеялся.
Алекс зажал переносицу, а потом разложил фотографии на столе.
— Добро наказуемо! — Холт поднял разбитую бутылку в кулаке, а потом опустил руку, и она свесилась с края кресла.
— Ты будешь делать так каждый год? — Алекс повернулся к нему.
— Не суди меня, — Холт бросил бутылку на пол и указал на Алекса, а потом опустил ладонь на колени.
— Я просто переживаю о…
— Ты понятия не имеешь, каково мне.
— Я тебя не осуждаю, Маркус.
— Конечно, — понимающе кивнул Холт. — Ты думаешь, наука — это пустяки, — он оскалился.
— Ты пьян…
— Иди ты! — выдавил Холт, дыша уже тяжелее.
Алекс заговорил, не скрывая раздражения:
— Я пытался тебя предупредить, но ты…
— Я. Пытался. ПОМОЧЬ ему! — выпалил Холт между тяжелыми вдохами. — Я сделал все, о чем мог подумать! Все!
— Нельзя и дальше винить его! — Алекс в гневе вскинул руки. — Ты думаешь, он хотел убить свою мать?!
Сердце Дилана рухнуло в живот. Он смотрел на лицо отца, на боль в его огромных глазах.
— Тогда кого мне винить? А?
Алекс отвел взгляд и потирал лоб.
— Нет, прошу, — настаивал Холт. — Просвети меня, о мудрейший. Скажи. Что мне делать?
— Выпустить гнев? Перерасти его?
— Перерасти… — Холт зажал рот, словно заглушал свой ошеломленный смех. — Отпустить? Тебя там не было? Ты не видел, сколько крови…
— Да, Маркус, — прервал его Алекс. — Я думаю, тебе нужно это оставить.
Холт встал на ноги, но потерял равновесие, и Алекс помог ему удержаться.
— Думаю, тебе пора спать, — предложил Алекс намного мягче.
Холт сжал плечо Алекса.
— Ты бы смог? — спросил он голосом, что вот — вот мог сломаться. — Ты бы смог забыть, когда все красивое в мире напоминает о ней? А? Когда в каждый миг, когда остаешься один… — он сдавленно всхлипнул и расплакался.
— Маркус…
— Роза без шипов, — Холт тряс Алекса за плечи, словно пытался донести до него смысл. Его колени подкосились под ним, и его вес заставил Алекса помочь ему опуститься на пол. — Он все у меня забрал, — он посмотрел на Алекса, слезы лились по покрасневшим щекам. — Я оболочка, Алекс… — всхлипывал он. — Я — оболочка!
«Оболочка», — Дилан уходил, сломленный голос отца разносился эхом в голове.
Глава 21
Накликанная беда
Дилан укрылся в домике у бассейна. Он захлопнул дверь за собой и прошел в гостиную. Пальцы ног и рук дрожали, всю энергию из его вялых рук высосали. Он слонялся, пытаясь выгнать вопли отца из головы, пока громкое тиканье настенных часов не заглушило остальные звуки.
Он повернулся и понял, что услышал не часы, а щелканье большого крутящегося колеса. Колесо было разделено на сектора черного, белого и красного цвета — как в казино.
«Это не настоящее. Такого не может быть, — он смотрел на кружение колеса и вдруг заметил написанные золотом имя Нив на черных секциях, а Ромера — на белых. Его имя было на красных участках. — Рулетка».
Он охнул, а колесо замедлялось, щелкало, задевая стрелку. Щелк. Щелк. Щелк.
Тик. Тик. Тик.
Отсчет до конца. Спираль.
Сегодня этот день. Когда кончится последовательность.
Время растягивалось между каждым щелчком, играя с его разумом. На кого укажет стрелка. На его имя? На Ромера? Или…
«Нет…» — он растерялся на миг. Стрелка собиралась выбрать Нив, но он схватился за нее и потянул, чтобы указатель упал на него.