– Но если ты перестанешь верить, что можешь предсказывать будущее, то лекарства ничему не помешают.
– Алекс, – Дилан опустил чашку на стол и сжал кулаки. – Думаю, я умру.
Алекс помрачнел, но промолчал.
– Помнишь мой сон в детстве, где мужчина был в маске из дыма и сжигал кого–то?
Алекс прищурился.
– Смутно, – он сделал глоток из чашки. – Это было давно.
– Что ж, у меня был этот же сон. Но в этот раз с другой точки зрения.
– Смотрел пьесу с другого места?
– Нет, – Дилан покачал головой, – я словно играл в этой пьесе другую роль.
– Объясни.
– Когда сон был впервые, я был ребенком, наблюдавшим убийство. В этот раз, – он сглотнул, – меня сжигали, – он резко выдохнул.
– Это нормально для повторяющихся снов…
– Нет, ты не понимаешь, Алекс, – перебил он, тело дрожало. – Дело не в том, что я видел сон дважды. Я видел его в разном возрасте. Человек, которого сжигали во сне, юноша с рыжими волосами, был моей старшей версией. Мне снилась смерть мой старшей версии, когда я был ребенком, но я не знал, что это был я, потому что не знал, каким буду, когда вырасту.
– Дилан…
– И он кричал мне не смотреть, а я не понимал, почему. Какое ему дело, что я увижу, как он умирает? Какое ему до меня дело? Я годами не понимал этого, а теперь понял. Потому что он знал… Моя старшая версия знала, что произойдет. Он знал, потому что видел этот сон в детстве. Он пытался оградить меня от…
– Дилан… успокойся, – Алекс поднял руку.
Дилан успокаивающе вдохнул, тело дрожало на выдохе.
– Это прошло по кругу, Алекс.
– Дилан, это классическая иллюзорная корреляция: ты ложно думаешь, что вещи связаны, но это может быть не так. И когда люди попадают в эту ловушку, они делают все, лишь бы доказать связь.
– Ты шутишь? Ты говоришь мне, что эти два кошмара не имеют значения?
– Да, конечно, значение есть, но оно может быть не таким, как ты думаешь.
Дилан расправил плечи, ожидая, когда Алекс объяснит ему.
– Думаю, нам стоит подождать, пока пройдут выходные, – Алекс сделал глоток.
Дилан нахмурился.
– Почему?
– Потому что для тебя это всегда сложное время.
– Я в порядке, – Дилан сказал это холоднее, чем планировал. – Просто скажи это.
Алекс посмотрел на Дилана, взглядом моля его закрыть тему.
– Алекс. Что?
Алекс опустил чашку на столик у кресла и переплел пальцы.
– Думаю… возможно, что в тебе затаилась вина из–за смерти матери. И этот Жнец – то, как ты справляешься с этой виной.
Дилан отклонился. Слова Алекса ударяли беспощадной волной.
– Что ты говоришь?
– Подсознание и эмоции часто воплощаются во снах.
– Думаешь, мой разум создал Жнеца, чтобы наказывать меня за убийство матери?
– Дилан… – Алекс нахмурился.
– Что? – Дилан повторил его выражение лица.
– Не очерняй себя.
– Разве я это делаю?
– Звучит, будто ты – убийца. Это не твоя вина. Роды рискованны, несмотря на современную медицину…
– Ты только что сказал мне, что я придумал убийцу, чтобы наказывать себя за смерть матери. А теперь говоришь не винить себя?
– Я говорю, что ты, возможно, испытываешь вину…
– Я не чувствую себя виноватым! – рявкнул Дилан.
Алекс сжал губы, а потом отвел взгляд.
Дилан смотрел на него, глаза жгло.
– Думаю, мне пора идти, – сказал он, когда Алекс стал размытым. Он не успел осознать, а уже бежал изо всех сил к входной двери.
Глава 10
Справляясь
Дилан вышел из «Bella Gelateria» с парой вафельных рожков с лучшим мороженым в городе, приготовленным вручную. Он пошел к гавани, где напротив терминала с круизными кораблями расположился ванкуверский конференц–центр.
Он прибыл к развилке и начал озираться в поисках Ромера, заметил его в центре у входа. Он не только выглядел забавно в плохо сидящей форме охранника, но и выглядел ужасно скучающим.
Но, как Дилан и надеялся, стоило Ромеру его заметить, он просиял.
– Лучше бы одному из них быть моим, – Ромер вышел из здания и скрестил руки с властным видом.
– Я думал, у тебя уже будет перерыв, – Дилан добрался до него.
– Я опоздал сегодня на работу из–за тебя, – он схватил рожок с бельгийским шоколадом из руки Дилана. – Так что перерыва нет, – он облизнул подтаявший край.
– Нам нужно поговорить, – Дилан вытащил ложечку из своего с солеными орехами и облизнул ее. – Но в уединенном месте.
Сидя на мягкой траве на крыше центра, Ромер доедал рожок.
– Пока все не усядется, – сказал Дилан. – Так для нас лучше.
– Если так говорит твой папа, – Ромер лег, скрестив руки за головой.
– Мне тоже это не нравится, но с институтом архитектуры и всем остальным, может, ты не хочешь быть втянутым в это, – отметил Дилан.
– Если я поступлю.
– Поступишь, – не отступал Дилан. – Боже, ты веришь мне насчет вкладов, но не в этом?
– Это другое.
– Я не хочу тебя утешить. Ты гениален. Они должны гордиться, что получат тебя.
Ромер невольно улыбнулся.
– Я тебе не снился поступившим? – он повернулся к Дилану. – Я, доделывающий проект за полночь, или как–то еще?
– Нет, – Дилан рассмеялся. – Но я мог упустить это на лекарствах, так что…
– Чертовы лекарства, – Ромер тряхнул головой. – Ты лучше без них, – сказал он с сочувствием, а не отмахиваясь.
– Но ты сказал, что это плохая идея.
– Я много говорю, – дразнил он.
Посмеиваясь, Дилан повернулся к потрясающему виду города перед собой. Огни на стеклянных башнях вокруг напоминали пиксели, их тепло контрастировало с холодными оттенками вечернего неба.
– Как дела с «Никогда»? – спросил Ромер.
– Она была занята экзаменами.
– Никаких планов с ней завтра?
– Мы как раз говорили, что побудем порознь, – Дилан повернулся к нему.
– Да, но это твой день рождения, – отметил Ромер. – Будет подозрительно, если мы не отметим.
– Уверен, Нив что–то готовит. Так что я, наверное, пробуду с ней весь день.
– Это не вечеринка с сюрпризом.
– Откуда ты знаешь?
– Потому что я – твой единственный друг, но меня не приглашали.
– Это во–первых, – фыркнул Дилан.
– А во–вторых?
– Угомонись уже, – Дилан лег рядом с ним.
Ромер отодвинулся к краю его поля зрения, вытащил что–то из внутреннего кармана куртки. Дилан выдохнул, когда он обрушил это на его грудь. Что–то маленькое, но твердое.
Дилан потянулся туда рукой.
– Поздравляю с днем, когда твоя мама должна была рожать, – сказал Ромер.
Дилан поднял голову, чтобы увидеть, а потом сел, сжимая в ладони маленький деревянный кубик Рубика. Прекрасно вырезанная головоломка из шести разных видов дерева с оттенками коричневого от светлого к темным.
– Дуб, болиголов, акация, береза, клен и орешник, – Ромер тоже сел.
– О боже, – Дилан повернул верхний брусок, поражаясь тем, как гладко он двигается. – Работает.
– Конечно, работает, – рассмеялся Ромер. – Я месяц его делал.
– Это… невероятно, – Дилан закашлялся от ошеломленного смеха, крутя кубик в руках, чтобы решить его.
– Подумал, что тебе понравится, – Ромер похлопал Дилана по спине. – Ч… – он не смог закончить. – Как… – он склонился, как Дилан ускоряет движения, пока…
– Вот, – Дилан поднял решенный кубик.
– Ах, зараза, – Ромер встал. – Шутишь?! Хоть минута прошла?
Дилан бросил ему кубик, и он поймал его и смотрел.
– О, я тебя ненавижу, – он бросил головоломку Дилану, который широко улыбался. – Иди ты, – он пошел к выходу с крыши.
– О, ладно тебе… Вернись!
– Я на работе! – Ромер рассмеялся, развернулся и показал форму охранника. – Спускайся, когда решишь… ах, блин, – он распахнул дверь и пропал на лестнице. – Месяц работы… – его ворчание доносилось, пока дверь не закрылась.