Крик боли потонул в машинном скрежете, которым внезапно разразился не предполагавший этого корабль. Рику казалось, будто в его уши впиваются тысячи мелких сверл, разрывая в клочья барабанные перепонки. Сам себя он больше не слышал, но зато с необычайной ясностью осознавал, что происходит. Как если бы душераздирающий звук, издаваемый пришельцем, служил некоторым средством коммуникации. Множественное эхо ощущений, весь смысл которых сводился лишь к одному: корабль хотел оставить свой ледяной плен, чтобы воссоединиться с далекими братьями. Для этого он нуждался в разуме, достаточно натренированном для исполнения роли центрального обрабатывающего устройства. А чей разум мог подойти для этого лучше, чем разум телепата?
Едва полное понимание этого достигло сознания Рика, он перестал сопротивляться. И дело тут было далеко не только в тщетности борьбы. Неведомо как, неведомо почему, он вдруг с ясностью, какой еще ни разу в жизни не испытывал, ощутил, что только бросив попытки вырваться, сумеет сохранить и собственное «Я» и возможность свободно мыслить. А это-то ему и надо было. Фатыхов считал телепатов результатом творения неких «инопланетяшек», мечтавших поработить человечество. Что ж, Рик готов подтвердить или опровергнуть это утверждение. Только прежде собственными глазами убедиться, какие цели преследуют те, к кому так стремится найденный корабль. И как только все прояснится, Рик приложит все возможные усилия, чтобы вернуться домой и рассказать людям правду.