Елисей вернулся в зал.
— В открытый космос было запущено несколько пассажирских шаттлов и грузовых кораблей с необходимым оборудованием для колонизации далёких планет, — вещала телеведущая новостей в экране телевизора размером со всю стену. — По данным…
— Чёрта-с-два! Нет, чтобы пустить деньги на создания лекарства… они просто бегут с планеты! — прокричал отец. Он полулежал, скрестив руки на груди. На нём не было одеял.
— Пап?
— О, Елисей, доброе утро.
— Тебе лучше?
— Да… — Отмахнулся он, чуть задыхаясь. — Если бы так… Голова гудит. А ближе к вечеру… хочется утопиться, честно слово.
— Я тебе утоплюсь, — прохрипела мать.
И тут на лицах родителей промелькнули улыбки, крошечные, мимолётные, но такие счастливые. Елисею сделалось теплее и уютнее.
Он поспешил к себе в комнату, дабы не расстраивать мать, которой он пообещал близко не подходить.
«Но чем же теперь заняться? — раздумывал он. — Что будет дальше?» И в голову полезли дурные мысли.
Он улёгся на кровать и попытался задремать, лишь бы как-нибудь скоротать время. Но сон пришёл очень нескоро.
Вдруг в окно кто-то постучал. Елисей спрыгнул с кровати, посмотрел по сторонам, ни показалось ли ему. Он подошёл к окну и взглянул вниз, где крошечные точки машин, обычно всегда движущиеся, стояли. На улицах не было никакого движения. В окнах царила тьма. Солнце скрылось за серыми тучами. А город, казалось, затянуло слабой дымкой. «Может быть, из-за неё ничего не видно? — подумалось ему».
Послышался дребезг стекла, эхом пронёсшегося по всей квартире. Елисей от неожиданности подпрыгнул и только сейчас заметил, что в комнате очень темно.
В дверь заколотили, да так, что она затряслась.
— Елисей! Открой! — слышался голос Яны.
Елисей бросился к двери и распахнул её. Никого.
Он медленно ступил вперёд и посмотрел по сторонам. Всюду темнота, лишь из зала виден проблеск света. Сердце Елисея стало бешено колотиться. Казалось, его биение разносилось по всей квартире.
Елисей приоткрыл дверь, впервые подло заскрипевшую, в комнату Яны. Он протиснул голову и огляделся. По всей комнате была разбросана одежда, хотя Яна никогда бы себе такого не позволила. Монитор компьютера разбит, а в нем торчит кухонный нож.
— Это уже перебор, — пробормотал Елисей, как вдруг по полу проскользил ледяной ветерок. Послышались завывания. А потом… будто кто-то что-то медленно нарезал на разделочной доске.
Елисей, чьё моральное состояние достигло верхнего пика, стоял посреди коридора, держась за ручку двери, ведущей в комнату сестры, и думал о… О том, что хочет есть. Да! Он голодный!
Елисей побежал в кухню, бросив взгляд на пустующий диван. Он вбежал в комнату, бешено взирая по сторонам и часто дыша.
Из столовой послышался слабый стон. Он, не раздумывая, направился туда.
В углу сидела Яна. Она прижимала к груди медвежонка и с ужасом смотрела на вошедшего Елисея.
Елисей, облизываясь и крадясь, направился к ней.
Сзади послышался шум. Елисея это заставило вернуться. «Яна никуда не убежит. Она не сможет».
Стол в кухне был опрокинут. Елисей подошёл к нему, глубоко внюхиваясь. Зрение расплылось, помутнело.
Он увидел силуэт, появившийся из-за столешницы. В руках у тени было оружие.
Послышался грохот. В ушах засвистело. Однако глаза приоткрылись, и он увидел отца с четырёхствольным ружьём.
Елисей подпрыгнул, глубоко дыша, и огляделся. Он сидел на кровати, солнце только всходило, заглядывая в окно. Виднелся свет в соседних этажках. Из зала доносился звук телевизора.
— Сон! Сон… — говорил он сам себе. — Всего лишь сон.
«Но сколько я спал, и просыпался ли вообще? — подумал он».
***
Елисей поднялся с кровати и отправился в зал, чтобы проведать как родные. Но там никого не оказалось.
— Мам? Пап?
В кухне он услышал шарканье.
— Эй, где все? Почему так тихо?
Он пересёк порог кухни и увидел мать, стоящую к нему спиной. Она, сильно сгорбивший, глубоко, прерывисто и будто рыча дышала. Голова её, почти полностью скрываясь за спиной и плечами, подёргивалась в такт дыхания.
— Мам, всё хорошо? Где остальные?
Та что-то прохрипела, но так и не повернулась.
Елисей, чуть обойдя, подошёл ближе. Её чёрные волосы свисали, не давая разглядеть лицо. Он их приподнял, и почувствовал, что они какие-то липкие и склизкие. Елисей присел и увидел её лицо. Кожа неузнаваемо побелела. Глаза покрылись тонкой ярко-серой плёнкой. Изо рта тёк ручеёк слюней. А зубы отчего-то потемнели.