Обратный пример — пример отчетливой преемственности южной традиции — представляют некоторые аспекты оружейной культуры. Так, унификация шлемов на всем пространстве континента в VI–VII вв. приобретает фантастические масштабы, сопоставимые с масштабами «госзаказа» имперских времен и даже превосходящие их: римляне все же использовали большее число типов шлемов в пехоте и кавалерии, не доходя до удивительного единообразия и стихийной унификации варварских королевств.
Что касается Севера, то в Скандинавии возникают явления художественной культуры, непосредственно связанные с преемственностью южных традиций. Так, целая категория артефактов — брактеаты V–VII вв. — является подражанием римским медальонам-подвескам, Впрочем, подражанием, прошедшим мощнейший пресс северной идеологии, в результате чего профиль цезаря превратился в мчащегося на колеснице, запряженной козлами, или просто яростно вытаращившего глаза громовержца Тора (50; 32) (166; 40–48). Орнамент также отчетливо испытал влияние римской округлой плетенки, чрезвычайно популярной в Средиземноморье, — такой узор невозможно напрямую соотнести с северной и кельтской спиралью.
Таким образом, в середине I тыс. н. э. Европа являла собою пример активнейшего очага культурогенеза, бурно шедшего во всех направлениях. В этом процессе сосуществовали как наследование и видоизменение старых традиций, порой распространявшихся на чрезвычайно дальние расстояния, так и генезис абсолютно новых тенденций, отмечавших наступление новой эпохи.
Микширование традиций и культурная экспансия протекали далеко не всегда линейно. Например, наследие общегерманского мира — длинный дом с каркасной конструкцией — в регионах, климатически не сходных с болотистой и лесистой Германией, быстро терял актуальность. Национальная идентичность в этой сфере культуры утрачивалась достаточно быстро. Большую популярность начинало приобретать каменное строительство, особенно в средиземноморской зоне, а также иные формы самих домостроений. В результате фахверк оказался все же типичной культурной принадлежностью собственно Германии и прилегающей зоны сходных ландшафтов, почти растворившись в новообжитых германцами землях.
В то же время в регионе, где германцы-готы оказались почти случайно и оставались доминирующим этносом немногим более столетия, — в Крыму — блестяще прослеживалась до конца XIX в. традиция сооружения совершенно нетипичного для горного Крыма срубного дома из крупных бревен (76; 89), а в наши дни на одной из улиц Бахчисарая можно увидеть полуразрушенный дом классической фахверковой конструкции. Возможно, это свидетельствует о потенциале сопротивления, которым располагала культура готов, противостоявшая натиску иноэтничного окружения в постримский период, когда в Северном Причерноморье наступила пора восточного засилья, Во всяком случае, иными причинами трудно объяснить также и факт длительной консервации в горном Крыму (по крайней мере, до XVI в.) реликтов готского языка, зафиксированных западноевропейскими путешественниками (76; 87). В Западной Европе, во всяком случае, культурно и этнически агрессивное окружение у германцев могло быть представлено на тот момент лишь римлянами и романизированными кельтами. На роль «агрессоров» в сфере культуры — как и во всех остальных сферах — ни те, ни другие к тому времени уже не годились. По крайней мере, это окружение никогда не создавало такого давления и такой угрозы выживанию германцев как этноса, как это случилось в Северном Причерноморье после прихода гуннов и разрушения «державы Германариха». Культура римлян или галло-римлян заимствовалась добровольно, в силу очевидности превосходства в тех или иных сферах, но не навязывалась насильно. В эту же последовательность укладывается и готский рунический камень (см. главу «Вторая реальность») — артефакт заявляющей о себе германской письменной культуры.
Важно подчеркнуть, что речь не идет о прямом соответствии «уровня» культуры (если даже допустить аксиологический аспект в наше исследование) степени ее агрессивности. Под «агрессивной культурой» подразумевается культура сообщества или группы, которая навязывается или потенциально может быть навязана насильственным путем — в силу военного, численного (демографического), экономического или иного превосходства. Агрессивная культура может быть более или менее развитой, то есть более примитивной или неизмеримо более изощренной. Суть не в этом, а в желании ее носителей утвердить свой оригинальный стереотипный конструкт класса «вызов-ответ» в качестве столь же стереотипного среди своих соседей.