Видимо, Аун действительно ценил жизнь, ибо после не слишком легкой жизни решил обеспечить себе бессмертие. Именно с ним связывается другой излюбленный мифологами и религиоведами сюжет. Аун принес Одину в жертву одного из своих сыновей и получил в уплату шестьдесят лет жизни. Племянник датского захватчика, Али Смелый, совершил еще один поход в Швецию и вновь изгнал Ауна в Вестеръетланд, где тот пробыл в изгнании еще два десятка лет и вновь репатриировался после убийства Али. Один обещал ему продление жизни в обмен на жизнь сыновей, приносимых в жертву каждое десятилетие. Ненасытность Ауна, совершенно впавшего в детство, но собиравшегося принести в жертву последнего, десятого, сына, вызвала неудовольствие подданных. В результате Аун все-таки умер. Мифологичность этого рассказа очевидна, однако факт смены династий и временного господства датских конунгов вряд ли может быть поставлен под сомнение.
Последний сын Ауна, Эгиль, столкнулся с совершенно новой проблемой. Казначей и раб его отца Тунни, присвоивший значительную часть его немалого состояния, был лишен своей синекуры и отправлен на общие работы. Недовольный переменой своей участи и будучи человеком предприимчивым, Тунни поднял мятеж, к которому примкнуло значительное число людей. Эгиль организовал карательную экспедицию, однако в ходе восьми битв был каждый раз разбит и принужден бежать в Данию. Популистские меры Тунни сводились к щедрым раздачам захваченного имущества, что привлекало к нему сторонников. Тем временем Эгиль заручился помощью данов, пообещав их конунгу Фроди Смелому ежегодную дань со свеев. Объединенная дружина разбила войско Тунни, который пал в бою. Эгиль на три года занял престол Уппсалы, однако не платил обещанной дани и ограничился подарками лично для своего друга Фроди, отсылавшимися раз в полгода.
Жизнь Эгиля прервалась трагически и вполне славно, по представлениям того времени. Он пал на охоте в схватке с жертвенным быком, взбесившимся и наводившим страх на округу. Определенная ритуальность этого события отчасти сродни жертвенным практикам предшественников Эгиля, в частности его отца.
Невыплаченная дань, впрочем, отозвалась весьма плачевным образом в судьбе Оттара, сына Эгиля. Фроди не питал к нему тех дружеских чувств, что связывали его с отцом, и потребовал выплаты дани, на что Оттар ответил, что свеи никогда никому дани не платили и платить не намерены. В ответ Фроди собрал войско и разорил страну. На следующий год он отправился в поход по Восточному пути, и, воспользовавшись этим, Оттар пришел с большим воинством в Свитьод. До поры до времени его поход был удачен, однако силы местных данов намного превосходили силы свеев, не располагавших подкреплениями, и Оттар погиб. Его бросили на растерзание птицам на прибрежном кургане и, в качестве издевательства, отослали на родину деревянную статуэтку вороны, сопроводив ее словами, что Оттар стоит не больше, чем эта птица.
Сын Оттара, Адильс (конец VI в.), развернул экспансию и в южном направлении. Свей ходили походами даже в Саксонию, о чем не говорят, в силу своего отсутствия, континентальные источники. Одна из захваченных в том походе рабынь, Ирса, девушка необыкновенной красоты, даже стала законной женой Адильса (88; 28).
Конунг Дании, Хельги Хальвдансон, напал на свеев и разорил страну, пользуясь явным численным превосходством. Адильс бежал, а Ирса досталась победителю, сделавшему ее своей — и не менее законной — женой. Именно она родила ему блестяще известного по многим источникам Хрольва Жердинку, одного из самых знаменитых датчан Средневековья (201; кн. II, гл. 5, § 6) (201; кн. II, гл. 6, § 1–5). Однако дальнейшие события — в изложении Снорри — были уже сродни рыцарскому роману. Жена саксонского конунга, оказавшаяся при датском дворе в Хлейдре, встретилась с Ирсой и сообщила ей, что та является ее дочерью от Хельги, ее нынешнего супруга. После этого Ирса вернулась в Швецию. Хельги же погиб в походе через несколько лет, оставив престол Дании восьмилетнему Хрольву.