Ник нахмурился, осознав, что поступая так, Калеб лишь признает то, что скрывал от них все это время.
В его венах кровь Бога Судьбы. Иначе амулет уничтожил бы его. Даже Коди не смела к нему прикоснуться. Но Калеб взял его не задумываясь.
Как интересно.
Коди села на скамейку в нескольких футах от них, в ее глазах блестели непролитые слезы.
— Я отказываюсь в это верить. Должен быть способ остановить будущее. Арелимы не вернули бы меня, не будь надежды.
Аэрон сглотнул.
— Ты знаешь космические законы. То, что началось, уже не обратить. Если этому…
— Это не так, — Калеб убрал Глаз и потер лоб, — Есть другие варианты.
Он посмотрел на Коди.
— Но тебе они не понравятся.
Ник посмотрел на Калеба.
— Когда я заглянул в эту штуку, то увидел иное.
Калеб фыркнул в ответ на грубый тон Ника.
— Ты фаталист. Знаешь… Калеб, — он певуче передразнил каджунский акцент Ника, — у меня не головная боль. Это гигантская опухоль разъедает мой мозг. Я точно знаю. Я не ударил палец на ноге, Кей. Я его ампутировал! Смотри! Это не ноготь, а кровоточащий обрубок.
Ник пихнул его.
— Заткнись.
— Ты знаешь, что это правда.
— Ну и каково решение? — спросила Коди.
— Самое простое? — вздохнул Калеб. — То, что назвал Амброуз. Мы сотрем все. Обнулим его скудный мозг и вернем на начальную точку отсчета.
— Нет! — прорычал Ник. — Моя мать не какая-то условная точка отсчета, которую можно убрать! Я вижу другой выход. Я не пожертвую ее жизнью, уж лучше сам умру. Убейте меня и все будет кончено.
Аэрон громко засмеялся от абсурдности предложения.
— Ты вошел в силу Малачая, мальчик, и Адариан мертв. Теперь тебе не умереть, тебя лишь можно поработить. Ну, и как вариант мучать.
— Пока у тебя не появится дитя, — не поленился напомнить Калеб.
— У меня есть брат. Могу я передать ему это, чтобы он стал Малачаем вместо меня?
Калеб покачал головой.
— Корабль покинул порт, когда ты взял меч Малачая и выбрал сарра армии. Теперь ты истинный Малачай, Ник. И с этим ничего не поделать, пока твой сын не убьет тебя ради сил и не назначит собственных генералов.
Ник проклял их всех, прижимая ладони к глазам.
— Почему вы не помешали взять идиотский меч у Ливии?
Калеб встал.
— Как будто ты бы послушал.
— Все может быть.
Коди покачала головой.
— Не послушал бы. Ты никогда не слушаешь.
Тут они были правы. Он просто не хотел слушать.
— Если вы все сотрете, с чем я останусь?
— С мигренью, — тихо процедил Аэрон.
Прежде чем Калеб ответил, статуя рядом с Коди открыла глаза и повернула голову, чтобы посмотреть на Ника.
— Так я и знала!
Они проигнорировали ее дерганье, а Коди отпрыгнула от статуи и настороженно уставилась на нее.
— Малачай, — она зловеще улыбнулась с постамента, а затем направилась к Нику.
Ей отрезали путь Калеб и Аэрон.
Статуя цыкнула на них.
— Все еще прячешься за дружками? Жаль, что ты им не предан так же.
Ник нахмурился, вставая.
— Прости, что? Совершенно не согласен. Я всегда защищаю своих друзей.
— Не соглашайся сколько угодно. Но мы все знаем правду, — статуя протянула руку Нику и раскрыла ее. В ней был святящийся шарик, который показывал союзника, которого они считали погибшим в прошлой битве против демонов, пытавшихся убить Калеба в его собственном доме. — Завид жив, Малачай. Ты просто бросил его. Хватит смелости прийти за ним? Или останешься защищать свою принцессу?
Она многозначительно посмотрела на Коди, затем с ухмылкой повернулась к Нику.
— В конце концов, оставивший Рим его потеряет.
После этих слов шарик испарился, и статуя застыла вновь.
У Ника отпала челюсть.
— Завид не умер?
— Это ловушка, — Калеб повернулся к Нику. — Не слушай.
— Ты знал?
Калеб покачал головой.
— Все не так просто, как ты думаешь. Нойр использовал его тело, чтобы напасть на тебя. Никто не выживет после такого, даже Аамон. Возможно, его душа сейчас у Нойра, но тело — нет.
В этот момент проснулись силы Малачая и дали Нику нужную информацию. Эфир начал нашептывать факты. Он увидел Завида в Нижнем Мире, его пытали в яме, куда Нойр бросал врагов.
Он поморщился и не мог поверить, что никто ему не сказал.
— У меня есть силы, чтобы вернуть и оживить его?
— Опять же, все не так просто.
Ник возмущенно посмотрел на Калеба.
— Как это — не просто?
— Ты пока не изучил свои способности. Да, ты вроде как… — Калеб всегда говорит таким издевательским тоном? — узнал кое-что о некромантии…
— Немножко, — подчеркнула Коди.
— Но пока ты не можешь управлять этими силами, так как не хватает навыков.
— Да, малыш, ты можешь сделать его козлом отпущения.
— Уже сделал это с Мадугом, — пробормотал Ник, затем сказал громче: — но я все исправил и сделал его снова человеком.
— Ну, почти.
Ник закатил глаза от саркастического тона Калеба. Ну разве не может его друг заполучить болезнь Альцгеймера? Он уже достаточно взрослый для старческого маразма.
Но нет же… Он окружен демонами с отличной памятью.
— Ты не очень-то помогаешь, — прорычал Ник. — Я не могу оставить Завида в Азмодеа.
Это была жуткая адская реальность. Он был там лишь однажды и не долго, но впечатление осталось дерьмовое. Калеб скрестил руки на груди и приподнял бровь.
— А я думал, ты больше не сражаешься. Как насчет заесть свое горе бенье?
Ник посмотрел на Коди и Аэрона, затем встретился со взглядом Калеба.
— Это было до того, как я обнаружил, что один из наших у Того-Кто-Хочет-Приковать-Меня-к-Своему-Костяному-Трону. Я не позволяю своим друзьям страдать вместо меня. Особенно Завиду, после того, как он спас мне жизнь и через столькое прошел. Я дал ему обещание и намерен его выполнить.
И с этим словами он направился домой составлять план.
* * *
Коди наблюдала, как Ник опустил голову и перешел на сексуальную походку хищника, как делал всегда, когда нужно было защитить любимых, или когда он просто собирался сражаться. Он даже не осознавал, что так поступал и как шикарно при этом выглядел. Она не могла выполнить свою миссию и убить его из-за этой упрямой каджунской крови и преданного сердца. Поэтому она любила его, хотя однажды он убьет всю ее семью.
Убьет ее.
Было тяжело сопоставить этого надежного парня с чудовищем, с которым она столкнется в битве. Как может кто-то так сильно изменится?
Она бросила взгляд на Калеба.
— Что тебе показал Глаз? Что его изменит?
— Бездушная сука, которая однажды предаст нас всех. Смерть.
Она не смогла удержать одинокую слезу. Калеб был прав. Смерть меняет всех. Каждое воспоминание о ее семье оставляло глубокую дыру в ее сердце, которая не заживала.
У Ника итак была маленькая семья, и Малачаи привыкли к ненависти и жестокости. Его мать с бесконечной любовью — единственное, что не давало ему стать монстром, каким был его отец. Монстром, которым ему суждено стать.
— Значит, Чирайз — это точка отсчёта? — спросила она Калеба. Точки отсчета — это события, которые перекраивали жизни. Предопределенные моменты, вроде смерти или рождения, нельзя было изменить. Все, что происходило между ними, можно было изменить и касалось свободы воли. Люди и остальные создания могли двигать события вокруг точек отсчета и делать тысячи изменений — эти события не были предопределены.
Но точка отсчета…
Она была записана в Божественной Книге Судеб. Ничего не могло ее изменить.
Калеб покачал головой.
— Нет, она не точка. Ее смерть не обязательно должна подтолкнуть его.
— Так мы можем ее спасти?
Он кивнул.
— Ценой нашего будущего. На кону все.
Аэрон поморщился.
— За любое волшебство приходится платить.