— Я вырастила испорченного ребенка.
Бабба широко улыбнулся.
— Неа, он хороший. Именно поэтому я позволил ему прожить так долго. Хотя если будет слишком умничать, всегда можно утопить. Я знаю, как спрятать тело в болотах и его никто не найдет… нужно же аллигаторам питаться.
Она остановилась у двери, смеясь.
— Пойдешь со мной домой, Страшилка?
— А можно мне доесть?
— Ты же вроде приболел?
— Приболел. Но говорят же: голод — жара, сытость — холод. Так что я подкармливаю его пудингом, пока он еще теплый.
Она прижала руку к его лбу.
— Слава Богу я работаю в ресторане, где добрый босс разрешает брать еду домой, иначе я бы не смогла прокормить этого мальчика. Клянусь, у него бездонный желудок.
— Моя мама так же говорит обо мне. А еще, что в другой жизни я был солитером. Но это все из-за футбольных тренировок, Чирайз. Нужно подпитывать этот метаболизм.
— Напоминай мне приносить ему объедки на ужин.
Ник застонал.
— Мама, да я не щенок. Мне не нужен собачий корм.
— Сказал мальчик, который снова проголодается, когда мы вернемся вечером, — она потрепала Баббу по щеке. — Скоро увидимся… Ник, веди себя хорошо!
— Ты тоже.
Как только она ушла, Бабба замялся и почесал челюсть.
— Уверен, что не против?
Ник колебался. Если честно, он сам был не уверен насчет этого. Его мать была святой для него, и он не любил делиться ею с другими. Никогда. Да и не приходилось. Даже в детстве ему было неприятно, когда она держала другого ребенка, даже в церкви.
Но он уже достаточно повзрослел, чтобы оценить то, что его мать никогда ни с кем не встречалась, и что он эгоистично занял всю ее жизнь с момента своего рождения. Как она сказала, она не была старой. Но он отнял каждый день ее юности.
Она заслужила счастье, найти достойного парня, который будет относиться к ней, как к королеве, коей она и была.
И раз уж все решено, то он не мог придумать никого лучше Баббы. Ну, может только Кириан. Но от Амброуза Ник узнал, что Кириана ожидает иная судьба.
Он предназначен другой женщине.
И Бабба заслужил еще один шанс найти женщину, которая его полюбит. Он тоже ни с кем не встречался с того дня, как потерял жену и сына. Он погрузился в свой бизнес и охоту на зомби с Марком. Одинокая, потерянная душа. Но когда Бабба был рядом с его мамой, в его глазах зажигался свет. Его самоуверенный друг терял свое самообладание. Хрупкому эго Ника доставляло удовольствие видеть, что он не единственный огромный мужик, которого пугала и сбивала с толку его крошечная мама. Кроме того, он обожал Баббу.
— Ага. Живи уже, Втройне Опасный.
Бабба широко улыбнулся, услышав его футбольное прозвище, которое сейчас использовал только Ник.
— Ладно. Я говорил серьезно, Ник. Вы оба для меня важны. И ты точно важнее всего для Чирайз. Мне совсем не хочется нагнетать между вами обстановку. Скажешь хоть слово, и мы вернемся к прошлым отношениям.
— Все нормально, правда. Иди уже одевайся. Не заставляй ее ждать, она это терпеть не может. Уж поверь мне, на моей заднице все еще отпечатаны ее ладони в доказательство.
Тот фыркнул.
— Твоя мама никогда и пальцем тебя не трогала, и мы оба это знаем.
— Не правда, — захныкал он наигранно. — Ее жестокие слова ранят мою душу.
— Ладно, — проговорил Бабба со смешком, — Хорошо. Сегодня за магазином смотрит Марк. Если что-то понадобится, он тебе это принесет. Мой отец ушел с друзьями, но он скоро вернется. И если тебе что-то понадобится, всегда можешь позвонить мне или маме.
— Да, сэр. Но проблем вроде не ожидается, если только Калеб не решит порезвиться с духовкой.
— Порезвиться с духовкой? — Калеб нахмурился. — Это еще что за ерунда?
— Я видел кухню в твоем доме. Выглядит так, будто там Марк прошелся со своим огнеметом.
— Так Марк и прошелся там со своим огнеметом, преследуя демонов! — раздраженно ответил Калеб. — Да он чуть ее не сжег дотла. Помнишь?
— О да. Забыли, — Ник улыбнулся Баббе. — Думаю, нам будет лучше без Марка.
— Учитывая то, что парень чуть себя к чертям не зажарил из-за телефонного кабеля и полностью сжег свой джип, то, наверное, ты прав. Не зови Марка, хорошенько не подумав. — Он мотнул головой в сторону спальни. — Пойду, переоденусь. Если понадобимся, то мы с твоей мамой в «Бренанне».
Ник застонал, осознав, что они идут туда без него. У него даже слюнки потекли.
— Принесите мне десерт.
— Ладно, сделаем.
Как только он ушел, Ник перевел взгляд на Коди.
— К Меньяре?
— Ага, позову Ксева.
Калеб издал звук отвращения.
— Зачем?
— Это его касается, — затем Ник замер, поняв кое-что. — Твою ж, Калеб! Ты мой дядя.
Калеб скривил губы в свойственной только ему манере.
— Нет!
Коди рассмеялась.
— Даже хуже. Он сводный брат твоего прапрадедушки.
Калеб уставился на нее.
— Ты только делаешь все хуже.
— Да, но я наслаждаюсь твоей восхитительной реакцией.
Ник хохотнул.
— Да, но вы оба забываете важный факт. По меркам каджунов — он мой дядя.
— Здорово. Всю жизнь мечтал стать обезьяньим дядюшкой. Наконец-то получилось.
— И зачем теперь ранить мои чувства?
— В основном потому, что я не могу сломать тебе кости и пролить твою кровь, — он встал. — Вперед, спортсмены. Посмотрим, что думает об этом Меньяра.
— Конечно, дядя Кей.
— Фу, — простонал тот. — Не называй меня так. Может произойти непроизвольная реакция.
— Например?
— Заколю пару раз.
— И как все докатилось до насилия?
Калеб приподнял бровь.
— Помнишь стычку с отцом Баббы? Он назвал меня Эсме даевой?
— Да, и что это?
— Они яростные даева, Ник, — Коди встала. — Как и Малачаи, они постоянно испытывают гнев и ищут драки, или сами же ее устраивают.
Калеб кивнул.
— Это многое в тебе объясняет.
— Ага, я такой же, как ты. Раздражаю от начала и до конца, — Калеб шлепнул его по спине так сильно, что Ник пошатнулся. — Хорошо быть живым.
— Мне нужно это записать. Мне не хватает моей девочки-гримуара.
Коди нахмурилась.
— Где Нашира?
— Не знаю. Они с Аэроном бросили меня. Я обоих уже вечность не видел.
Калеб скорчил Коди раздраженную рожицу.
— Что для тебя вечность? Три часа или три дня?
Этот тон разозлил его.
— Ширу — два дня. А про Аэрона ты знаешь.
Калеб выругался.
— Я не знал, что он второй пропавший.
— Третий, если посчитать Дэгона.
Калеб в буквальном смысле застыл. Он вообще не двигался, и Ник решил, что его заколдовали.
Но спустя несколько секунд он моргнул и повернулся к ним.
— Спрошу прямо — Дэгон, Аэрон и Нашира ушли в самовол? Одновременно?
— Да.
— И ты только сейчас сказал об этом?
— Не думал, что это важно. Я считал, что они вернутся.
Но Коди его нездоровая реакция не смутила.
— Что такое, Калеб?
— Аэрон не ушел бы просто так, только если бы у него было задание. То же самое с Наширой. У нее здесь нет семьи или друзей. Не может быть, чтобы они ушли одни. Я бы что-то заметил, если бы ушел с Аэроном, но я не решился оставить Ника в том состоянии, потому что мы все знаем, что происходит, когда бросаешь его одного. С Дэгоном все сложнее. Возможно, он навещает семью на Олимпе, но мне все равно не нравится, что от него нет вестей.
Коди прикусила губу и повернулась к Нику.
— Тебя все еще посещают видения?
— Да, но они странные. Не такие, как обычно.
Калеб сжал зубы.
— Позови Ксева, — сказал он Коди. — Встретимся в магазине Меньяры.
Она кивнула и исчезла.
Ник собирался спросить о том, что думает Калеб, но тот схватил его за руку и перенес к ювелирному магазину Меньяры на улице Св. Филлипа.
Впервые с тех пор, как его покинули силы, от переноса его затошнило. Сильно.