Джейден колебался с ответом.
— Это нестабильная теория.
И все равно им надо было так поступить. Ник посмотрел на них и на разруху, которая не говорила ничего о силе и существе, с которым им приходится иметь дело.
— Ладно, пойду сам. Рискнем только мной. Остальные могут остаться здесь до моего возвращения.
— Нет! — воскликнули все одновременно.
Джейден бросил на них взгляд.
— Я так понимаю, у вас уже был печальный опыт?
— Лучше тебе не знать, — горько ответил Калеб. — Он единственный из всех моих знакомых может найти неприятности на дне коробки с хлопьями.
Не будь это правдой, Ник бы обиделся.
Ксев выступил вперед.
— Я пойду с ним. Я не склонен портить все вокруг.
Выражение лица Коди говорило, что она готова поспорить, но через пару минут оно смягчилось. Она раздраженно посмотрела на Ника.
— Так ты серьезно настроен?
Ник кивнул.
— Мне нужно пройти через это.
Она посмотрела на Джейдена.
— Они смогут вернуться?
— Возвращение — не проблема. Но они должны убедиться, что никого с собой не приведут.
Ник поднял руки.
— Не проблема.
— Ну, посмотрим, — с этим предупреждением Джейден тяжело и устало вздохнул. — Мы разберемся с Драмонками снаружи. Надеюсь, вы знаете, как вернуться? — спросил он Ксева.
Ксев кивнул.
— Если только мне не помешает мое проклятие.
Впервые за все время Ник заметил чувство вины, мелькнувшее в глазах Джейдена.
— Покажи руку.
Ксев безразлично закатал рукав, чтобы показать древние слова, обрекшие его на вечное рабство и ограничившие его силу.
Джейден несколько секунд изучал их.
— А теперь бок.
Ксев с сомнением посмотрел на Коди.
— Я не буду смотреть, — она отвернулась, чтобы не смущать его.
Но все равно в его ореховых глазах горел стыд, когда он опустил их и приподнял рубашку, чтобы Джейден увидел остальную часть проклятия, которую грубо выжгли на его плоти в день, когда вырвали его крылья и обрекли на подобное существование. Каждый мускул на его теле был напряжен.
Ник хотел успокоить его, но как это сделать? Он потерял жену и сына, свои крылья, свободу. Он всего лишь пытался помочь, а они безжалостно отняли у него все за эту попытку.
Но все же Ник понимал, почему Джейден не доверял ему.
Он видел Ксева подростком, примерно шестнадцати-семнадцати лет. Его возраста.
Пока Джейден спал, Ксев прокрался в его комнату и подменил его амулеты. Тот зеленый, что он носил сейчас на другой, высасывающий силы, чтобы оставить его на милость матери Ксева и ее орды демонов. Как только Джейден узнал о предательстве сына, между ними установилась вражда и неприязнь.
— Я принял тебя в своем доме. Как ты мог так поступить?
Ксев встретил его разгневанный взгляд и глазом не моргнув.
— Отец, все эти годы ты был не рад мне. Это за каждую порку и оскорбление, полученные вместо тебя, за годы животного рабства, из-за того, что ты отказывался признать меня сыном. Я сделал это для нее, и я свободен. Ты должен мне это!
— Я не должен тебе ничего, кроме ненависти!
— Тогда мы квиты.
Что хуже? Это была уловка. Азура все равно отказывалась отпустить Ксева, даже когда он передал ей Джейдена. Вместо этого она рассмеялась ему в лицо и ударила по щеке за глупость и доверчивость.
В отместку он освободил отца через два дня. Но вместо того, чтобы отплатить добром, Джейден в наказание бросил его запертым в клетке, хотя Ксев умолял отца смилостивиться и простить. Он даже молил отца о смерти.
— Ты не можешь бросить меня здесь… ты не представляешь, что она со мной сделает за это!
— Какое мне дело? Можешь гнить тут со своей матерью и ее демонами. Я никогда больше не посмотрю на тебя, ты, мерзкий предатель! Ты мне не сын!
И так Ксеву пришлось столкнуться с безграничной яростью матери.
Ник поморщился, почувствовав кошмар, который едва удалось пережить Ксеву.
Джейден понятия не имел, на что обрек свое дитя. Да и Калеб ненамного лучше понимал, каким кошмаром было существование Ксева. Именно поэтому Ксев все еще срывался и никому не доверял, именно поэтому ему было тяжело принимать проявление доброты в любом виде. Пусть Лили спасла Калеба, но это ничто по сравнению с тем, что Майон сделала для Ксева.
Ксев тяжело сглотнул, когда Джейден наконец-то отошел от него.
— Ты сможешь вернуться.
Опустив рубашку, он одарил Джейдена подозрительным взглядом.
— В этот раз я могу довериться твоему слову?
— Он не врет тебе, Ксев, и ты знаешь, что я тебя ни за что не брошу. Тому, кто свяжется с тобой, придется иметь дело со мной.
Его взгляд смягчился, он притянул Ника к своей груди и прижал. Он сильно сжал волосы Ника в кулаке, его рука дрожала. Было странно и неловко, но он напоминал себе, что Ксев не видит в нем секс-игрушку.
Для него он был его ребенком, его праправнуком. Он был последней связью с Майон и сыном, от которого ему пришлось отказаться, чтобы ребенку не угрожали, как ему. Чтобы не видеть, как сын растет в знакомой ему обстановке, он вернулся в тень, чтобы наблюдать на расстоянии, как женщина, которую он любил больше жизни берет другого в мужья, и тот считает сына Ксева своим.
Так что пока она жила, и их сын был под защитой, Ксев был сдержан. Но как только она умерла, и их сын попал в рабство… Он стал самым безумным и опасным монстром, которому с этого момента было плевать, что станет с миром и им самим.
Все изменилось, когда он узнал, что сделала Меньяра, и что мама Ника была его внучкой. С тех пор Ксев стал самым худшим Ник-не-разбей-коленки-монстром, еще хуже, чем его мать. Ему еще повезло, что Ксев не обернул ванную в упаковку с пузырьками, чтобы Ник не поранился, когда шел чистить зубы.
Ксев даже отрегулировал напор воды и сделал ее едва теплой, потому что кто его знает…
Ник вздохнул и похлопал его по спине.
— Ты в порядке? Потому что, без обид, но ты меня пугаешь, Деда.
Ксев засмеялся и поцеловал его в макушку, прежде чем отпустить.
Ник пробежался рукой по волосам, чтобы вернуть их на место.
— Нам точно нужно завести тебе питомца или плюшевого мишку, или еще что.
— Нет, нам просто нужно быть уверенными, что ты в порядке.
Ник кивнул и повернулся к Джейдену.
— Итак, что там точно нужно делать? Принесем в жертву Лего? Помоемся под светом полной луны? Съедим начос? Стащим плащ Ашерона и убежим, чтобы он нас не догнал?
У Джейдена на лице появилось то же болезненное выражение, что и у его учителей, когда они видели его в своем кабинете на первом уроке и понимали, что он останется, а не просто занес книги другу. Особенно это выражение было присуще его учителю английского. Как будто у них была язва.
Он посмотрел на Коди.
— Он всегда такой?
— Да.
— Бедняга.
Коди скорчила рожицу.
— Знаешь, мне многие так говорят.
— Ага, начинайте развивать во мне комплекс.
Засмеявшись, она поцеловала Ника в щеку.
— Не слушай. Я считаю, что ты чудесен такой, какой есть.
— Ценю это, Коди. И я обожаю тебя, но тот факт, что ты встречаешься со мной и не собираешься бросать, ставит под вопрос твою разумность.
Она обняла его за талию, смеясь, и прижалась лицом к его плечу. Ник резко вдохнул, наслаждаясь теплом тела, прижатого к нему. Она не представляла, что ее объятия делают с ним и с его способностью мыслить.
Но опять же, она была его якорем. А может, она и знала, и поэтому поступала так, когда ему было нужно больше всего, чтобы удержать его на земле. Все сверхъестественные способности и магия, которыми он обладал, меркли по сравнению с волшебством ее прикосновений. Она единственная, кто мог приручить его Малачая и заставить покориться ее воле.
Он был абсолютно беспомощен во всем, что касалось ее. И он не мог представить мир, в котором это однажды изменится.
Очнувшись, она бросила быстрый взгляд на Джейдена.