И пока он продолжал взывать к мести, напревленной в сторону богов, которые причинили им зло, прижимая её, он почувствовал, как что-то ударило его в живот.
С яростным лицом он отстранился и увидел, что её кровь начала вертеться и закручиваться вокруг него. И ветер вознес его крики.
Вдруг пронзительный свет вырвался из её тела, разрывая грудь, где было сердце, которое когда-то дарило ей жизнь.
Монакрибос отшатнулся и поднял свою руку вверх, чтобы прикрыть глаза. Свет танцевал и закручивался, собираясь вместе, пока не сформировался в прекрасную молодую женщину, поразительно похожую на его жену.
Но Рубати была светловолосой и бледной, а это создание было её темным двойником.
Идеальная тень его прекрасной жены.
С грацией и достоинством взрослой богини, она поднялась и встала перед ним. Но несмотря на внешность, женщина огляделась в замешательстве и недоумении. Она была потерянным ребёнком, который ничего не знал о мире, в котором она только что родилась.
Монакрибос медленно встал.
— Рубати?
Она нахмурилась, будто бы не поняла ничего из того, что он сказал.
Когда он подошел к ней, она отшатнулась.
— Отойди от неё… это не твоя жена.
Выругавшись, он повернулся к Кэм, намереваясь убить её. Но она была не одна.
Она стояла в храме его матери со всем пантеоном.
Ее кожа отливала золотом и перламутром. Кэм медленно подошла к нему.
— У неё нет сердца, Монакрибос. Она только оболочка, наколдованная твоим горем. Физическое проявление всей пустоты, которую ты чувствуешь внутри.
— Тогда пусть её будут звать Батимаас. Ибо она обещает чуму и бесконечные страдания на этой земле. Я проклинаю вас в ответ, как вы прокляли меня. Никто из вас не будет знать ни мира, ни любви, ни счастья. Никогда. До того дня, когда вы поступите со мной правильно и вернете то, что незаконно украли. Будьте прокляты вы все! Будьте вы прокляты!
Вместе с этими словами он вытащил свой меч Малачая и с яростью обрушился на богов. Так или иначе, он не покинет комнаты, пока не перебьёт их всех!
До тех пор, пока пол не будет залит их красной кровью.
Они думали, что война окончена. Но это было только начало…
Глава 12
Коди ахнула, чувствуя, как воспоминания Ника оставляли ее, и она снова очутилась у Меньяры в его объятиях.
Тяжело дыша, она окончательно поняла, почему чувствовала такую связь с ним.
— Моя мать — возродившаяся Батимаас, — прошептала она.
Калеб кивнул.
— Она пустая оболочка. Когда она встретила твоего отца, он дал ей сердце, которого ей не хватало, и завершил её. Это допустило твоё рождение, как завершение… той части ее, что была Рубати. Именно это делает тебя якорем для Малачая. Даже когда он в таком состоянии, он чувствует тебя, кем или чем ты являешься.
Коди положила свою руку на щёку Ника.
— Ты меня понимаешь?
Ник медленно моргнул, а затем кивнул. Оставаясь в виде Малачая, он медленно опустился на пол и поставил её на ноги.
— Лучше?
— У меня есть мои силы… пока. Так что думаю, что ответ «да», — он косо посмотрел на Джейдена. — Но ты не объяснил, какое отношение к этому имеют Грим и Лагерр.
— Их дочь была той, что опоила Монакрибоса, — тихо сказал Джейден. — Не нужно говорить, что он слегка тронулся.
— И у тебя есть пробел в воспоминаниях, Ник. — Ксев скользнул взглядом по отцу. — Никто из Малачаев до тебя не знал, что случилось с Монакрибосом.
Он нахмурился.
— Да, ты прав. Я знаю судьбу всех их. Но его отсутствует.
Ксев кивнул.
— Потому что мой отец и его друзья разорвали Монакрибоса на части.
Джейден прошипел:
— Я не имею к этому никакого отношения. Если ты помнишь, я был против, так как не знал, что смерть Монакрибоса сделает с Джаредом. Именно я рисковал всем, чтобы вернуть его обратно!
— Так ты был против…
Ник почувствовал, что его силы вновь ослабевают, и его накрыла волна страха. Это была катастрофа и можно сказать конец света.
— И как ты его вернул?
Джейден тяжело вздохнул.
— Новый Малачай, Джерос, возник из крови Монакрибоса, тем же способом, что и Батимаас из Рубати. Я сдуру подумал, что он будет точно таким же, как она. Невинным и несведущим. Безвредным.
— Вот они все удивились, — саркастически заметил Калеб.
Ксев горько рассмеялся.
— Как и было сказано в проклятии Кри, он вернулся жутко озлобленным и с жаждой мести. Его первой целью было выследить дочь Грима и Лагерр и страшно отомстить.
Ник понимал к чему все идет.
— Поэтому они снова убили его.
— Уверен, что хотели, — сказал Ксев. — Но нет. Им не позволили. Так что они прокляли его к смерти от руки собственного сына. Эту часть ты знаешь, потому что она уже случилась с тобой.
Калеб отсалютовал ему.
— И так, когда родился сын Джероса, Эвандер, и убил Джероса, он осознал, что однажды его сын сделает то же самое. Эвандер решил, что лучший способ отомстить за это маленького проклятие — пленить двух созданий, которые навлекли это на него и его потомков, и сделать их рабами на веки вечные. Более того, он решил кормиться их силой и сделать их своими генералами, которые бы служили ему и его армии.
— Ну, это объясняет гадкое отношение Грима ко мне. — Он больше не был богом смерти, и его действия зависели от воли Малачая. Да, у Ника тоже были бы проблемы с этим. — Когда мы впервые встретились, он сказал, что был ангелом смерти.
Калеб фыркнул.
— В некотором роде. Даже будучи богом, он не был главным божеством, а скорее своего рода эскортом. Спустя века падения и того, что Эвандер сделал с ним, он понял, что под знаменем Малачая у него была работёнка получше. Хотя понижение в должности все еще было проблемой.
Ник наконец-то достаточно удерживал контроль, чтобы вернуться в человеческое тело.
— И я бесил его даже больше, когда пренебрегал им.
— Да, бесил, — агрессивно произнес Калеб. — Но это то, что ты делаешь лучше всего, Готье.
— Спасибо.
— Ну, да ладно. И у меня это выходит лучше всего. Вот почему мы ладим.
Ник фыркнул, зная, что Калеб был прав. Его голова всё ещё кружилась от количества информации, и он попытался разобраться со всем этим.
— Есть какой-нибудь способ вернуться и помочь Чарити и остальным? Не хочу оставлять её там раненой.
В странных глазах Джейдена появилось сочувствие.
— Это не твоя битва, дитя. Извини.
— Но если ты изменишь то, что происходит… если мы узнаем, что пошло не так, то её мир будет не таким.
Ник обдумал слова Ксева.
— Всё это время мы пытались остановить Амброуза.
Ксев кивнул.
— И оказалось, это не Амброуз. Всё это время ты был прав. Проблема не в тебе.
— Мне не лучше от того, что это мой ребёнок.
Джейден напрягся от этих слов. Но слишком поздно, он осознал, что его собственные сыновья заметили его непроизвольную реакцию.
Они обменялись безмолвными, горькими взглядами взаимной обиды братьев на своего отца. Хотя Ник был рад видеть, что в этот раз они поладили, но ему было неприятно, что их объединила ненависть к отцу.
Коди прокашлялась, пытаясь их отвлечь.
— Ты узнал ещё что-нибудь из будущего?
— Не так уж и много, но мы встретили дочь Кириана. И двух детей Сими.
Из глаз Коди тут же покатились слёзы.
— О Боже мой! Люси и Амара были там! — выдохнула она. — Они живы?
Это шокировало не меньше их открытия.
— Ты знаешь о них?
Она кивнула, плача еще сильнее.
— Я никогда не упоминала о них при тебе, потому что предполагала, что они давно мертвы. Так что в этом не было необходимости. — Она издала лёгкий истеричный смешок. — Не могу поверить, что они пережили нападение! Я так рада, что они справились.