Кириан кивнул.
— И я видел сердечность в жадности, правду там, где ее не было. Легко натворить дел, когда ты молод, — он горько рассмеялся. — Мой отец часто говорил: «Кириан, сын мой, ты подарок лишь для меня и твоей матери. Мы всегда будем любить тебя и целовать землю, по которой ты ходишь. К сожалению, остальная часть мира не будет ценить тебя за то, что ты есть. В тебе видят лишь языкастого парня. Они любят лишь успешных людей, наплевав на их недостатки и проблемы».
Ник поморщился.
— Жестко.
— Но правда. Но до меня не доходило. Я скорее гонялся за спелым яблоком, чтобы обнаружить засушенный горький фрукт на языке, — он дотронулся до руки младшей сестры, как будто все еще мог почувствовать живую плоть. — Можно подумать, что мои вечно ворчащие и указывающие на все мои грехи сестрицы сломали мой дух в молодости, и я не знал никого, кому бы нравилась моя компания.
Ник фыркнул в ответ на его уничижительный юмор, особенно учитывая, что, по его словам, сестры никогда его не критиковали.
— Твоя жена была дурой.
— Нет, Ник, Теона была умной и расчетливой. Она знала, чего хочет и не боялась это получить. Это я дурак, что закрыл глаза на те вещи, что должен был бы разглядеть, — он сузил глаза. — Она была не похожа на твою Коди. Но отвечу на предыдущий вопрос — одинаково тяжело жить с будущем, которое не знаешь и которое знаешь. Неизвестность пугает. Чаще всего тратишь на это свое время впустую. Любит ли она меня? Сделать это или то?
Эш кивнул.
— Кириан прав. Ничто не разрывает душу, как необходимость принять решение, когда не знаешь, чем оно обернется, и с чем останешься, когда все закончится.
— Кроме того, что придется жить с тем, что принял неверное, — пробормотал Ник.
Кириан фыркнул.
— Ух ты, Ашерон, а он нас таки слушает. Кажется, мне страшно. Это знак Апокалипсиса.
Ник показал язык.
— Босс, если больше не будет зомби, то я справлюсь.
Оба застонали от их упоминания.
— Мадуг же больше не программирует?
Ник покачал головой в ответ на вопрос Кириана.
— Мы оттащили его от компьютеров. Пообещали переломать пальцы на ногах и руках и разбить очки.
— Хорошо. Он конечно гений, но сущий кошмар.
— Знаю я. И бедный Бабба. Им с Марком больше некого преследовать. Они застряли на классах по выживанию. Может, мы должны бросить им косточку?
Кириан нахмурился.
— А я вот не против поскучать. А ты, Ашерон?
— Скука… что за иностранные слова ты употребляешь, генерал? Боюсь, они мне не знакомы.
Ник засмеялся. Забавно наблюдать, как Кириан и Ашерон ведут себя как дети.
По крайней мере пока не зазвонил телефон Эша. Извинившись, он отошел, чтобы ответить.
Кириан скрестил руки на груди.
— И что ты тут делаешь?
— Мне было любопытно, — признался Ник. — Знаю, что ты рассказывал о сестрах. Братьев и сестер у меня нет, так что я пытался представить тебя ребенком вместе с ними. Но это в голове не укладывается.
Кириан посмотрел на огромную статую грустным взглядом.
— Жаль, что мы не ценим наше детство, пока не станет слишком поздно. Особенно те, у кого оно было хорошим.
— Ты о чем?
Кириан вздохнул.
— В свое время я считал, что так и должно быть. Не понимал, как мне повезло, пока однажды не покинул дом и не увидел, как растут другие дети.
— Твой друг Юлиан?
Он кивнул.
— Да. Он открыл мне глаза на то, чего я не замечал раньше.
Нику хотелось бы встретиться с наставником Кириана. Чем больше он слышал о древнегреческом генерале Юлиане Македонском, тем больше уважал его.
— Кстати… готов к вечерней тренировке?
— Конечно. Всегда готов к очередной встряске. Сегодня Стоун не запирал меня в шкафчике и не окунал головой в фонтан. Мне даже показалось, что мной пренебрегают.
Кириан засмеялся.
— Парень, ты какой-то неправильный.
— Знаю, и виню в этом маму. Она так крепко обнимала меня в детстве, что перекрывала мне кислород. От этого повредился мозг.
Когда вернулся Эш, на лице его было выражение, которое появлялось у Баббы, когда ему говорили, что зомби не существует. Или что Опра перешла в другое шоу. Дурные новости для всех.
— Что происходит? — спросил Кириан.
— Совет Оруженосцев. Прошлой ночью было несколько случаев смертей.
— Несколько?
Он медленно кивнул.
Нику, как и Кириану это не понравилось.
— Судя по твоему лицу, они не подавились плохо приготовленным рисом с красной фасолью.
— Конечно, нет.
Ник сморщил нос.
— Мне следует это знать?
— Учитывая твою реакцию на прошлого убитого, нет. Но по крайней мере мы не в моей машине, так что мне не надо волноваться, что ты вцепишься в обивку.
— Ты мне это не забудешь?
— Нет, ты оставил пятно на сиденье, — он зыркнул на Кириана. — Как думаешь, если мы его кастрируем, это его успокоит?
Кириан рассмеялся.
— Возможно, но тогда нас кастрирует его мать. Не знаю, как ты, а я дорожу этими частями тела.
— А я бы и без них прожил, — тихонько пробормотал Эш. — К сожалению, чудовище, которое мне приходится терпеть, нет, и она устроит мне ту еще жизнь.
Он глухо зарычал.
— В общем, все плохо, — последние четыре слова он произнес отрывисто и громко. — Они думают, что до них добрались Даймоны.
Ник выпучил глаза.
— Так… что-то мне не нравится, что Даймоны едят Оруженосцев, — пусть он и был Малачаем, но все равно как-то неприятно.
— Не волнуйся, мы не дадим им съесть тебя. По крайней мере живьем.
Ник фыркнул в ответ на сухой тон Кириана.
— Спасибо, босс, — ответил он язвительно. — Хорошо, что я не оставил тебе печенья Розы. Ты его не достоин!
Кириан похлопал его по спине.
— Ничего. До конца вечера отработаешь.
— С чего ты решил?
— Сегодня день оплаты. Артемида кинет ее в мой бассейн. Придется тебе понырять.
Ник сразу ощетинился. Он ненавидел, что древнегреческая богиня Артемида не идет в ногу со временем и не платит Темным Охотникам наличкой или на банковский счет. Нет, она все еще считает, что живет в Средние века, и раз в месяц скидывает на них золотые слитки и драгоценные камни. Печально то, что богиня, знаменитая своей стрельбой из лука, абсолютно не умеет целиться. Она всегда скидывает их в крайне неудобное место. Хотя, скорее всего, она это делает специально.
Он уставился на Кириана.
— Ты… — он остановился, когда понял, что значит выражение лица Кириана. — Нет, только не туда опять. Куда угодно, но не туда.
— О, да… — оплата на дне бассейна на заднем дворе. Желаю повеселиться, когда будешь доставать. Убедись, что в этот раз не прозеваешь бриллианты.
И с этими словами Кириан ушел, злобно хохоча.
— Ненавижу тебя, — крикнул Ник ему в спину. — И я увольняюсь!
— Ты не можешь уволиться. Я владею твоим жалким задом, и твоя мама не позволит тебе уволиться, пока ты не расплатишься за больницу.
Ник передразнил его, пока Ашерон смеялся над ним. Он скорчил рожицу древнему существу.
— Тебе не нужен милый работник в уродливых рубашках?
— Только об этом и мечтаю… Нет.
— Вы оба отстой.
— Ага, для этого и нужны клыки, — Ашерон провел языком по одному из них, чтобы подтвердить свои слова.
Раздраженно вздохнув, Ник покачал головой.
— Ну и ладно. Хотя бы не дайте меня съесть, как других Оруженосцев. Помните, меня нельзя убивать, пока мне не исполнится двадцать четыре. Мы так договорились.
Ашерон пихнул его.
— Ты такой странный.
— И все равно нравлюсь тебе. И о чем это говорит?
— Что я слишком мало выхожу в люди.
Когда Ник пошел к двери, Эш остановил его.
— Помочь тебе с бассейном?
— Неа, сам разберусь. Иди, спасай мир. Но если хочешь выделить мне плавки для купания, то уверен, соседи Кириана это оценят. Иначе пойду в чем мать родила.