— Господи! — Майра подошла поближе. Его распухшие веки подергивались, словно ему что-то снилось. Девушка видела, как сжимались его пальцы, как голова металась по подушке, рот приоткрылся, а дыхание сделалось прерывистым.
Но Брендан не знал о ее присутствии. Для него время повернуло вспять, к прошлому вечеру, когда он стоял на палубе «Аннабели», которая на всех парусах неслась к Ньюберипорту, спасаясь от преследования английского фрегата «Унылый».
— Капитан, этим фрегатом командует Кричтон! — выкрикнул Лайам, сжимая в руке подзорную трубу. Брендан едва успел схватить чертежи, чтобы они не разлетелись от ветра. — Ты слышишь меня, Брендан? Это Кричтон!
Следовавший за ними английский фрегат приближался, намереваясь не дать им добраться до реки Мерримак, чтобы укрыться в безопасном порту Ньюберипорта. Нос фрегата неистово рассекал волны, на его палубе громко трещали барабаны и слышались боцманские свистки. Пушки были приготовлены к бою.
Впередсмотрящий на «Аннабели» Дэлби О'Хара сжался в комок, его лицо стало землистым, когда он вспомнил, что ему пришлось пережить три года назад от рук капитана злосчастного фрегата. Стоявший рядом с ним неверующий Фергюс Макдермотт в каком-то забытьи снова и снова повторял тридцать первый псалом.
Брендан развернул чертежи шхуны так, чтобы Лайаму было лучше видно.
— Знаешь, Лайам, я вот думаю… Может, мне следует сделать бушприт немного поуже? А так, мне кажется, эта шхуна будет само совершенство. Заостренный нос, неширокая корма, скошенная с обеих сторон. А благодаря низкой посадке ее трудно заметить издалека. С такой формой корпуса она будет великолепно ходить под парусом, сможет нести больше парусов, чем обычные суда с более коротким корпусом. А это означает, что мы сможем использовать марсели и брам-стеньги…
— Брендан…
— Если ширину уменьшить, то она станет менее устойчивой, увеличить ширину — она будет неуклюжей. Если заузить кормовую и носовую части, то тогда мы пожертвуем тоннажем, а это пушки, ты понимаешь, Лайам? А на каперской шхуне они очень важны, верно? Эх, Лайам, если бы эта шхуна была у нас сейчас, то мы оставили бы далеко позади эту неуклюжую посудину. Если бы она была у нас…
— Черт возьми, Брендан, у нас и не будет этой шхуны, если ты не оторвешься от своих чертежей, чтобы выслушать меня! Там Кричтон!
— Я думаю, если этот Эштон построит ее точно по моим расчетам, а именно девяносто метров в длину, двадцать три — в самой широкой части корпуса…
За кормой стремительно приближались паруса фрегата.
— А глубина трюма будет достигать девяти с половиной метров… Лайам, перестань дергать меня за рукав!
— Но там же Кричтон!
— Я знаю. Думаю, я узнал об этом гораздо раньше тебя, поскольку ты большую часть дня провел в трюме. Я также знаю, что за ним следуют целая эскадра и флагман сэра Джеффри со своими семьюдесятью четырьмя пушками. Всего три года назад это был мой корабль, помнишь? А сэр Джеффри — мой адмирал, а? Господи, он такой чудесный старикан. Мне так нравилось пить с ним чай. — Он улыбнулся, словно эти воспоминания не причиняли ему никакой боли, и посмотрел поверх головы Лайама. — Право руля, мистер Кифи!. Держите курс прямо на то большое дерево! — И, бросив взгляд на свои чертежи, Брендан задумчиво добавил:
— Этот дуб называется у них маяком, поскольку это отметка для тех, кто заходит в реку с моря. В своем письме Эштон писал об этом дубе…
— Если ты не перестанешь витать в облаках и думать об этой проклятой шхуне, то никто из нас не доживет до того момента, когда ее построят. Ведь мы идем прямо в реку!
— Вот именно, — улыбнулся Брендан. — Ньюберипорт — восставший город, они просто ненавидят англичан! Они не только сожгли английский чай четыре года назад, но и затопили несколько старых кораблей в устье реки, чтобы закрыть проход для англичан. Их не видно под этой спокойной водной гладью, но я уверен, что либо песчаная отмель, либо одно из затопленных судов остановит Кричтона.
— Скорее они остановят нас! Ты об этом не подумал? Мы не пройдем по этой чертовой реке!
— Все бывает в первый раз. — Улыбнувшись, Брендан снова взглянул на чертежи.
Фрегат был уже настолько близко, что можно было разглядеть, что происходит на палубе. Команда открыла огонь из мушкетов, и одна пуля просвистела возле самого уха Лайама, а другая пробила рупор, который держал Брендан. Матросы на «Аннабели» закричали, некоторые даже начали всхлипывать, в то время как Фергюс отчаянно повторял слова молитвы: «Господи, спаси и сохрани меня и…»
Послышался пушечный выстрел, ядро вырвало большой кусок рубки и ударилось в мачту. Другой снаряд сорвал треуголку с головы Брендана.
— О, Лайам, ты не подашь мою шляпу? Кажется, я потерял ее. Что подумает Эштон, если я появлюсь у него в доме полуодетым?
Голос Фергюса был полон отчаяния, когда он непрестанно повторял молитву.
— Эштон писал, что нужно найти большой белый дом с зелеными ставнями и якорем на входной двери. Готов побиться об заклад, что здесь у многих такие дома.
Пули свистели над самой головой.
— Как ты думаешь, Эштон уже накрыл на стол?
Лайам недоверчиво поднял голову:
— Что?
Брендан аккуратно свернул чертежи, спрятал их в карман и улыбнулся:
— Я бы сейчас многое отдал за кусок жареной баранины, чудесный сыр, вареную картошку, а также за индейский пудинг с кленовым сиропом…
— Черт возьми, Брендан, как ты можешь думать об ужине в такое время?
— А почему бы и нет? Сейчас семь часов, самое время подумать об ужине. Так вот, если я сегодня погибну, обещай мне передать эти чертежи Эштону. Пусть построит шхуну, это будет настоящий капер. А что касается бушприта, то мне кажется, лучше…
Но Лайам не слушал его, он завороженно смотрел на «Унылого», не сводя взгляда с высокой фигуры, стоявшей на палубе.
Ньюберипорт быстро приближался. Брендан слышал звон церковных колоколов, пушечные выстрелы и лай собак — в городе поднялась тревога.
— Идите вместе с Дэлби на нос и смотрите, где эти подводные дамбы.
— Есть, капитан! — отозвался тот. — Наконец-то ты заговорил серьезно. — Двойной заряд, Сандерс!
— В пушки?
— Ну конечно, а вы о чем подумали?
— Есть, сэр!
Они уже вошли в реку, сильное течение отчаянно пыталось выкинуть их снова в море. Мимо на огромной скорости проносились болота, луга с густой травой. Справа по борту показался Ньюберипорт, вдоль берега вытянулись кирпичные и деревянные домики с порозовевшими от закатного солнца окнами. Длинный причал вел к гавани, высокий шпиль церкви был устремлен прямо в небо.
«Унылый» начал разворачиваться, готовя к бою орудия левого борта.
— Жареная баранина и индейский пудинг, — пробормотал Брендан, напряженно вглядываясь в темную бурлящую воду, совершенно не думая об ужине, на который не успевал. Он боялся пропустить подводные преграды, к которым они неумолимо приближались. — Лево руля, Кифи!
Рулевой рванул штурвал так резко, что матросы попадали на палубу, порох рассыпался, а четырехугольный марсель свалился вниз. Песчаные отмели, в которых были затоплены старые корабли, промелькнули под килем судна. Матросы затаили дыхание, но их капитан знал, что делал. Они благополучно прошли в канал, и их взору предстали бриги, шхуны и яхты — одни стояли на якоре, другие — в доке, а некоторые устремились к ним навстречу.
Брендан взволнованно размахивал пробитым рупором:
— Ровнее, мистер Кифи, ровнее.