Для отдыха Свен выбрал лесосеку — вырубленную поляну, где были уложены рядами саженные дрова. Отсюда через весь лес вела узкая, неровная тропинка. По обе ее стороны деревья стояли в таких густых зарослях малинника, терновника и ежевики, что получалась как бы сплошная стена. Чуть подальше дорогу перерезал крутой и довольно широкий ров. В него-то и стекала вода из глубокого озера, посреди которого высилась крепость Спарресхольм. Лесорубы перекрыли его сваленными древесными стволами, заполнив просветы между ними ветвями и дерном так, что образовался широкий и крепкий мост.
— С богом! — сказал Свен, поднимаясь с места. — Допей бутылку, Ивер, и поедем дальше. Ты что-то притих, задумался над чем-то.
— Я думаю о кузнеце Асмусе, который повстречался нам, когда мы ехали мимо Энгельхольма. Не сыграл бы он с нами какой-нибудь шутки. Он ведь тогда разговаривал с шведским драгуном, и мне показалось, будто он хотел рассмотреть, что же мы везем на санях.
— Нет! — спокойно ответил Свен. — Навряд ли он узнал нас в нашей егерской одежде. Но возьмем самое худшее: если даже он скажет, чтобы за нами выслали погоню, все равно она не поспеет!
— Он зол на тебя, Свен, с тех самых пор, как ты наказал его за браконьерство.
— Что ж, ничего не поделаешь, а сейчас — едем дальше!
Они снова запрягли лошадь и сели в сани.
В то же мгновение раздался протяжный совиный крик. Свен удивленно повернул голову. Такой же крик был немедленно повторен с другой стороны, и не успело еще заглохнуть эхо, как тут же прогремел выстрел. На дороге послышался лошадиный топот — двое дозорных на всем скаку приближались к саням.
— За нами погоня! — крикнул один из них, выехав к лесосеке. — Вам надо убираться отсюда! Шведы едут вдоль лесной ограды, растянувшись в цепочку. С ними проводник из датчан.
Ивер застыл как вкопанный и уставился на Свена.
— Сколько всадников ты насчитал, Там? — спросил Свен со своим обычным хладнокровием, никогда не покидавшим его в минуты опасности.
— Всадников двенадцать да еще проводник, — отвечал тот.
— Что же означал второй крик? — спросил Свен.
— Слышу, сюда скачут двое других дозорных! — сказал Ивер, приложив ухо к земле.
Он едва успел встать, как с другой стороны показались оба дозорных, скакавших во весь опор. Они осадили храпящих лошадей рядом с санями.
— Шведы зашли к нам с тыла, — зычным басом доложил один из всадников. — Они едут вереницей вдоль рва и ищут лазейку в лесной ограде.
— Сколько их, Абель?
— Я насчитал двенадцать человек, кроме проводника. Он датчанин, я определил это по его речи, когда они вплотную подъехали к нам. Тут я закричал…
— Кто стрелял?
— Один из шведов — после того, как я крикнул по-совиному. Стрелял он наугад, но все же пуля пронеслась где-то между ногами коней.
— Вперед, скорей! — прошептал Свен. — Ивер, прикрепи свои складной нож к рукоятке кнута и нахлестывай лошадь, чтобы она бежала во весь опор. А вы, четверо, сойдите с коней и, как только мы отъедем, завалите дорогу поленьями. Затем двое пусть снова сядут в седло и, отъехав на две-три сотни шагов, соорудят второе заграждение. Ружья пускайте в ход, если будет в том надобность, но берите на мушку только офицеров и, как отстреляетесь, постарайтесь нас догнать.
Отдав эти приказания, Свен подсел к Иверу в сани, и они покатили в глубь лесной чащи.
Недобрые предчувствия Ивера оправдались: Свена выдал кузнец из Борсе. Как только их сани скрылись из виду, он взял у шведа коня и поскакал к Мангеймеру. Догнать капитана оказалось не так уж трудно: ведь, пока Головешка рыскала по окрестностям, его отряд весь вечер стоял на отдыхе в придорожной крестьянской усадьбе. На беду Свена, кузнец с давних пор промышлял браконьерством в здешних краях и хорошо знал окрестные леса, а потому он вывел капитана и его драгунов к Спарресхольмскому лесу кратчайшим путем. Здесь, как разнюхала Головешка, около полуночи один из энгов должен был поджидать товарищей со свежими лошадьми.
Неподалеку от имения Мангеймер встретил всадников полковника Спарре, которых тот на обратном пути из Кёге разослал в разные стороны. Капитан рассказал командиру отряда все, что счел необходимым, и взял его с собой, — это позволило шведам оцепить лес. К тому же кузнец так быстро и неслышно вед их вперед, что шведы вполне могли бы добраться до лесосеки, где остановились сани, если бы Свен, осторожности ради, не выставил четырех часовых.
Как энги уже сказали Свену, шведы на подходе к лесу разбились на две группы. Отряд Мангеймера первым нашел лазейку в ограде. Здесь кузнец простился с драгунами и, приняв от них мзду, поехал назад на коне, взятом у шведа. Капитан построил взвод с таким расчетом, чтобы его драгуны заняли всю дорогу. Сам он ехал впереди, рядом с ним — Головешка.
В течение всего этого долгого и трудного пути она не сходила с коня и хотя по-прежнему сидела в седле ссутулившись и ее бросало из стороны в сторону, не выказывала никаких видимых признаков утомления. Напротив, она то и дело понукала Мангеймера, чтобы тот ехал быстрее. Ее волосы выбились из-под шапки и длинными седыми прядями развевались на ветру. Насмешка, с которой вначале разглядывали ее странную фигуру драгуны, сменилась известной опаской, после того как кузнец рассказал о ее сношениях с нечистой силой. Даже сам Мангеймер и тот как будто начал выказывать ей некоторое почтение, оценив ее выносливость и дельные советы, которые та нашептывала ему в ухо.
Шведский отряд быстрой рысью ехал через лес, пока не добрался до лесосеки, где энги между тем успели соорудить новое заграждение.
— Тысяча чертей! — воскликнул Мангеймер. — Эти мерзавцы преградили нам дорогу!
— Слава богу! — отозвалась Головешка. — Лучшей работы мне за всю ночь не доводилось видеть!
— О чем ты толкуешь, старуха?
— Вряд ли энги стали бы тратить время на строительство заграждений, не будь Свена с санями где-то поблизости. Ваша милость, прикажите нескольким драгунам спешиться и оттащить поленья в сторону. Однако нам с вами лучше отойти отсюда — тут уж, верно, где-нибудь рядом засада. Энги славятся тем, что стреляют без промаха. Энг попадет куда угодно — даже в отметину от чужой пули. Не лишне также приказать вашим людям держать карабины наготове, чтобы бить по вспышкам, как только прогремят выстрелы.
Трое драгунов, спешившись, стали пробиваться через заграждения. В ту же минуту за ближайшими деревьями взметнулись искры, и два выстрела разорвали тишину. Ответом им был залп шведских карабинов. Головешка успела отвести своего коня в сторону и укрылась за деревом. В отличие от нее, Мангеймер пренебрег этой предосторожностью. Его жеребец встал на дыбы и, сраженный насмерть, рухнул на снег. Капитану с трудом удалось высвободить ноги из стремян и соскочить на землю. Обернувшись, он увидел, как один из драгунов зашатался в седле и упал плашмя на коня. Пуля пробила ему ГРУДЬ.
— Его песенка спета, — сказала Головешка, выходя из укрытия и беря лошадь убитого под уздцы. — Возьмите свои пистолеты, господин капитан, и садитесь на этого коня: нам надо скорей ехать дальше.
Мангеймер послушался ее совета и приказал:
— Вперед!
Шведам удалось разглядеть заграждения на лесосеке потому, что при слабом свете звезд поленья четко выделялись на снегу, но, когда всадники продвинулись вглубь по лесной дороге, свет этот снова угас — все вокруг было окутано зловещим мраком. Однако Головешка не унималась и требовала, чтобы Мангеймер ехал быстрее.
— Тысяча чертей! — крикнул капитан. — Ты что, старуха, вообще никогда не устаешь?
— Нет, ваша милость, — с издевкой ответила женщина, — я никогда не устаю в пути, к тому же Свен не мчится, а летит, уж я-то его хорошо знаю, а ведь он едет в такой же темноте, как мы!
Тут вдруг среди всадников возникло замешательство, лошади начали спотыкаться, и вся цепь замерла. В то же мгновение прогремели два выстрела.