Идиот!
И Лебеды нет, как сквозь землю провалился, гаденыш! Все выезды из города перекрыты, вокзал, автостанция под контролем, ориентировки разосланы по всей округе до самого Ростова. И нет. Исчез!
Барон очухался, молчит. Только пробурчал, что никакого Истомина не знает, в глаза не видел. Кто стрелял в него и бабу, не помнит. И все! Ни слова больше не сказал. Бугаев еле дышит, вряд ли придет в сознание. Хоть и дежурит там оперативник, надежды мало. Еще две зацепки было, Анжела назвала Сурка и Сивуху, подручных Лебеды, они участвовали в спектакле, который гаденыш устроил на квартире девчонки. И тоже — никакой надежды. Сурка ночью обнаружили в собственной квартире с тремя ножевыми ранами в области сердца, похоже, умер сразу. А Сивуха исчез вместе с Лебедой.
Как же подцепить на крючок сволочугу Вашурина? Да отправить в места не столь отдаленные? Ох как хорошо было бы! Катя свободна, можно встречаться с ней хоть каждый день, можно вместе куда-нибудь к морю махнуть и вообще жить вместе.
Не видать, не слыхать ее, в чем дело — неясно. Сумасшедший дом, а не город!
Еще убийство Платона и Фантомаса висит на плечах подполковника, и не скажешь ведь: получили свое, бандюги! Нет, они же известные в городе предприниматели, уважаемые люди. Общественность потребует найти и наказать преступников!
Она и так уже ропщет, общественность эта чертова, столько громких убийств — и ни одного пойманного преступника. Вчера вечером в городской телевизионной программе народ на улицах спрашивали — почти все признают работу милиции из рук вон плохой и советуют Агеевой поскорее избавиться от… Как его только не называли!
И в такой ситуации — отпустить Истомина?!
А с другой стороны — Лобанкин сказал, что берет под личный контроль ход расследования. Выходит, не доверяет… Оно и понятно, если допустить, что дочка с Истоминым встречалась.
Заколдованный круг!
Чупров выглянул в окно, усмехнулся. Ночью выпал снег, город посветлел, стал чище, красивее. Природа и та понимает, как тревожно и сумрачно в душах людей, старается хоть немного улучшить их настроение! А сами люди?..
В дверь позвонили. Чупров посмотрел на часы — ровно десять. Водитель его служебной машины, как всегда, точен. Сегодня мог бы и опоздать, начальник даже не упрекнул бы за это, не хотелось ехать на службу.
Вовремя приехал… Откуда водителю знать, когда начальник рвется в свое кресло, а когда смотреть на него не может?
Лишь устроившись на переднем сиденье, Чупров понял, куда он сейчас отправится. К Вашурину. Все нити ведут к этому прохвосту, хорошо бы понять, что он сейчас чувствует, на что надеется. Может, дрогнет, когда узнает, что Истомин арестован? Засуетится, почувствовав, что хвост прищемили?
И с Катей можно будет увидеться хотя бы мельком, а если выпадет случай, попросить, чтобы позвонила.
Вашурин не сразу открыл, долго разглядывал Чупрова в дверной «глазок», потом хриплым голосом спросил:
— Чего тебе надо, Дима? Я еще сплю, можно сказать.
— Тебя и надо, — усмехнулся Чупров, поняв, что Вашурин нервничает. Хотелось добавить, что именно надо, но сдержал себя. Еще скажет.
За дверью послышался какой-то шорох, Чупров грохнул в нее носком ботинка, пусть знает, что пришел не для задушевного разговора!
— Ты что, черным подполковником себя возомнил? — зло спросил Вашурин, осторожно приоткрывая дверь. — Может, и ордер на обыск покажешь или санкцию прокурора? А то ведь могу и не пустить тебя в квартиру, имею, так сказать, полное право.
— Имеешь, имеешь, — голосом, не предвещающим ничего хорошего, сказал Чупров. — Только не советую тебе выпендриваться, Володя. Как себя чувствуешь, уже депутат, да? Опять в Москве, в Думе?
Чупров говорил наугад, но чувствовал, что попадает в самое уязвимое место хозяина. Вашурин поправил узел пояса длинного махрового халата, метнул в подполковника хмурый взгляд.
— Лера прислала? Совсем задушить меня хочет? Видать, не очень-то уверена в себе, мэрша наша, — процедил он сквозь зубы.
— Лера тут ни при чем. Сам знаешь, что в городе творится.
— Знаю, радио слушаю, телевизор смотрю.
— И тебя, кандидата в депутаты от Прикубанска, совершенно не беспокоит это?