— Кто?
— Да этот чудак на букву «м». А-а, я ж так и не успел тебе рассказать главную новость. А она, по-моему, самая важная для нас сегодня.
— Миша, у меня и так башка раскалывается, не на тебя же давит начальство! Давай, выкладывай.
— Ночью «скорая» подобрала одного мертвецки пьяного мужика. В полном смысле! Пульс пощупали — нет. Холодный весь. Ну, они его в морг и забросили. Было много вызовов, сердечники сдавать начали, погода видишь как меняется? То слякоть, а то подморозило.
— Ты о погоде мне пришел рассказывать? — ворчливо спросил Чупров.
— Да нет. Ну вот, определили его в морг, а он под утро оклемался, такой тарарам там устроил, сторож милицию вызвал, а сам к двери боялся подойти. Оказалось, мужик спирту наглотался, горло себе обжег, да и желудок, испортил навсегда, но — живой. И орет с перепугу: сивуха, сивуха! Ну, определили его в палату к желудочникам, а он все орет: сивуха. Короче, когда я узнал в чем дело, поехал, поговорил с ним. Потом своего парнишку приставил, чтоб не сбежал наш ключевой свидетель, да не пришили б его раньше времени.
— Почему ключевой? — не понял Чупров.
— Потому что Сивуха — не то, что он хлебал, а его кличка. Тебе она ни о чем не говорит?
— Ух ты! Фотограф Лебеды! — хлопнул ладонью по столу Чупров. — Ну ты и гад, Миша! Полдня молчал об этом! Ну и что, что он рассказал?
— Поедем, послушаешь, — уклончиво сказал Захаров.
Укрытый простыней до подбородка, Барон лежал на кровати, отвернув голову к зеленой стене. Эти зеленые стены делали больничную палату, где стояло еще одиннадцать коек, похожей на заурядную контору.
Лера села на стул у изголовья, Лобанкин с дочерью и главный врач больницы стояли позади нее. Трое посетителей были в белых халатах, наброшенных на плечи.
— Вячеслав Павлович, вы меня слышите? — Лера наклонилась к изголовью.
Барон и бровью не повел. Он все так же бесстрастно смотрел на зеленую стену. Остальные обитатели палаты молча взирали на высокое начальство. Не так часто доводилось этим простым людям видеть руководителей города в непосредственной близости.
— Вячеслав Павлович, я мэр города Валерия Петровна Агеева. Примите мои соболезнования в связи с гибелью вашей супруги. Я очень сожалею, что так получилось.
Брови Барона дрогнули, пальцы сжались в кулаки. Он медленно повернул голову, посмотрел на Леру.
— Да и вы мои тоже, — негромким, крепким голосом произнес он.
Лобанкин удивленно взглянул на главного врача, не понимая, как может быть у бледного, немощного человека без одного легкого такой голос.
— Вячеслав Павлович, вы… вы знаете обо мне?
Губы Барона дрогнули в чуть заметной усмешке.
— Да.
Кроме него и Леры, только Маша поняла истинное значения этих слов.
— Вячеслав Павлович… Вы должны доверять мне. То, что вы скажете, очень важно, понимаете. Важно для одного хорошего человека. Я имею в виду Андрея Истомина.
Лобанкин еще раз удивился, теперь он посмотрел на дочь, но Маша отвела взгляд в сторону.
— Он арестован, — продолжала Лера. — Его обвиняют в убийстве вашей супруги, в ранении вас и Геннадия Бугаева. Подполковник Чупров сказал, что вы подтверждаете это. Но я не верю. Скажите же правду, что там случилось, умоляю вас.
— Чупров? Он спрашивал, зачем я спрятал убийцу, — Барон говорил негромко, медленно. — Я сказал, что никого не прятал, ничего не знаю. У ментов помощи не прошу.
— Андрей сидит в тюрьме, — не выдержала Маша. — А у него и пистолета не было, я же видела!
— Помогите ему, Вячеслав Павлович, скажите правду. — Лера коснулась плеча больного.
Барон долго смотрел ей в глаза:
— Это не повредит… вам? Он боялся не за себя — за вас.
Лобанкин уже не мог удивляться. Он попросту растерялся, глядя то на Леру, то на Машу.
— Нет. Правда — это главное. И справедливость. Невинный человек не может сидеть в тюрьме.
— Стрелял Лебеда. Сперва в Нинку, потом в меня. Я не отрубился, слыхал, что было. Он бы и Андрея пришил, но тут пришел мент, Бугаев, а у Лебеды на него, видать, зуб имелся. Морда-то разукрашена была. Похоже, Бугаев и постарался. Он Андрею пушку в спину — и вышел в коридор. Я слыхал, как закричал: «Должок тебе надо вернуть, Бугаев». Андрей крикнул: «Уходи, убегай!», но тот стал торговаться. Лебеда и пальнул в него. Два раза. После был шум, возня, пистолет упал. После опять стрельба, и менты налетели. Видать, Андрей пистолет схватил и хотел в Лебеду попасть, но тот уже ушел. Там есть подземные ходы, он их знал. Все.
— У Бугаева два огнестрельных ранения: в живот и в голову, — сказал главный врач.