— Что с Анжелой?
— Да все о’кей, вы не волнуйтесь. — Парень остался невозмутим. — Вообще-то, я тут ни при чем. Просили передать вам лично, — протянул Агееву аудиокассету.
— Что это?
— Не знаю. Сказали, что вы должны внимательно прослушать запись от начала до конца. Там и объяснения.
Агеев взял кассету, повертел в руках. На бомбу не похоже. Обычная аудиокассета «ТДК».
— Что все это значит?
— Понятия не имею.
— А если я выброшу ее прямо сейчас?
— Сказали, что сильно пожалеете об этом.
…Вернувшись в кабинет, первым делом набрал домашний номер телефона Анжелы. Долго прислушивался к длинным гудкам, потом швырнул трубку и стал разглядывать кассету.
Догадка оказалась столь простой и неожиданной, что пот выступил на лбу Агеева. Анжела — кассета — ультиматум! Он почти не сомневался, что это — запись его последней встречи с Анжелой. Или последних встреч… И уже по спине поползли мурашки, нервная дрожь сотрясала все тело. Анжела? Она решилась на такую подлость?!
И что же теперь будет? Чего она хочет?!
На полке стеллажа с продукцией «Импульса» стояла магнитола местного производства. Трясущимися руками Агеев поставил ее на стол перед собой, вставил кассету, включил, убавив громкость до минимума.
«Агеев, если сунешься в ментовку, эта запись будет крутиться во всех кабаках Прикубанска. И продаваться везде. Прикинь, какие бабки можно заработать. Тебе будет хана. И твоей жене тоже. Народ не любит начальников, трахающих шлюх, и не будет голосовать за баб, чьи мужья развращают молоденьких девочек. Но мы не злыдни. Заставь свою бабу не приходить сегодня на сборище в городском ДК, и никто не узнает про эту запись. Мы свое слово держим. Послушай и подумай. И запомни: сегодня ее не должно быть в ДК. Это все, что мы хотим. Никакой связи. Ты сделаешь — мы забудем обо всем. Думай, Агеев, думай, у тебя мало времени».
Борис выдернул из кармана пиджака носовой платок, судорожно промокнул мокрый лоб.
Чем дольше он слушал, тем сильнее сдавливал сердце страх. Это конец! Сволочь она, Анжела, подлая сволочь, а он дурак! Разве можно доверять таким потаскушкам?!
Выключил магнитолу, сунул кассету во внутренний карман пиджака, уронил голову на стол. Можно и не слушать, он сам знает, что говорил вчера. И о Лере, о Лере столько наболтал! Анжела специально спрашивала… Сволочь, сволочь! Знал бы, что она задумала!.. А теперь… Что же теперь делать? Заставить Леру не ходить на встречу? Эти подонки поставили такое условие… Заставить, не пустить… Но как это сделать, как?!
Илья Олегович Стригунов придвинул телефон, с озабоченным видом постучал пальцем по клавишам и замер, ожидая ответа.
— Приемная Валерии Петровны Агеевой, — послышался в трубке знакомый голос.
— Мариночка, это я, — негромко сказал Стригунов. — Рад тебя слышать, девочка.
— И я рада, что ты позвонил. Как чувствуешь себя?
— В такую-то погоду? Без тебя — отвратительно.
— Я знаю, потому и спрашиваю. Давление?
— Старость, девочка, это ужасная болезнь.
— Ну, перестань, Илья, не тебе говорить о старости. Ты еще в отличной форме, можешь не сомневаться.
— Хотелось бы развеять сомнения, — вздохнул Стригунов. — Да сегодня никак не получится. Сама знаешь, встреча с общественностью, там нужно быть с супругой. Я бы с удовольствием встретился с общественностью в твоем лице и без свидетелей. Но сегодня не судьба.
— Я понимаю, Илья. Спасибо за пригласительный на банкет. Думаешь, удобно мне быть среди лучших людей города? Даже и не знаю, стоит ли идти…
— Ну, решай сама. Раньше бы я тебе не позволил появляться на таком мероприятии, раньше дисциплина была. А теперь… Среди лучших людей половина бандитов, половина проходимцев будет. За исключением, может быть, десятка человек.
— Агеева входит в этот десяток?
— Да, конечно. Я думаю, возглавляет его. Что там новенького у тебя?
— Пять минут назад уехала домой, готовиться к выступлению. Уставшая была, как будто не выспалась.
— Переживала, — усмехнулся Стригунов.
— Ты ведь тоже будешь выступать? Я уже сейчас начинаю тебя ругать, чтобы все прошло отлично.
— Выступлю… Но это чепуха. Знаешь, о чем я думал в последние дни? Не хочу в Москву. Там же, понимаешь, тебя не будет. А это неинтересно, — он гоготнул в трубку.
— Не говори глупостей, Илья, — ласково прощебетала Марина.
— Непременно скажу нашей уважаемой общественности. Ну, будь здорова, Мариночка.
Стригунов положил трубку и долго еще улыбался своим тайным, чертовски приятным мыслям.
15