— Ничего смешного не вижу! — отрезала Людмила Евгеньевна, обиженно поджимая губы. Ты как хочешь, а я не намерена больше терпеть это безобразие! — И решительно зашагала к выходу.
Стригунов пожал плечами, вежливо попрощался и неторопливо пошел следом за женой.
— А ты можешь сплясать на столе? — замаслился Вашурин.
— Поживу в Москве, тогда, может быть… — кокетливо передернула плечами Марина. — Пошли потанцуем, Володя.
— Пошли, — согласился Вашурин, предвкушая, как он будет обжимать ее в темном танцевальном зале.
Подполковник Чупров с восторгом смотрел на белые, полные ноги Кати Вашуриной. Как они возбуждали его, прямо сил не было терпеть!
Лет пять назад он танцевал с этой аппетитной, сдобной блондинкой на каком-то вечере. С виду все было вполне прилично, тогда откровенных непристойностей никто себе не мог позволить, но во время танца Чупров нашептал Кате, какая она красивая и как он был бы счастлив встретиться с ней в своей холостяцкой квартире. Катя, разумеется, напрочь отвергла его предложение, возмутилась, как и полагается уважающей себя даме: что он себе позволяет?! И тогда Чупров тихонечко намекнул ей, что муж, которому такая восхитительная женщина хранит святую верность, отнюдь не ангел в общении с дамами. Если мадам хочет убедиться, пусть заглянет к нему домой да посмотрит на доказательства. Он гарантирует, что даже прикоснуться к ней не осмелится, если сама того не захочет.
Катя не утерпела и пришла. Чупров не блефовал, действительно показал ей такие фотографии ее мужа, третьего секретаря горкома, что она вмиг поняла: ее верность была ужасной ошибкой, — и решила отплатить неверному супругу той же монетой немедленно.
И отплатила.
Три года — раз, а то и два раза в месяц — они тайно встречались, радуя друг друга любовными усладами. Но последние два года Катя жила в Москве, и встречи прекратились.
Соскучился Дмитрий Семенович по этому доброму женскому телу, ох как соскучился! Надо что-то придумать. Тем более, этот козел Вашурин и внимания на жену не обращает, тискает секретаршу Агеевой на глазах у всех. Так нажрался, что забыл о предстоящих выборах. А Катя, Катя что вытворяет!
Нет мочи терпеть…
Чупров подал ей руку, Катя оперлась на нее, спрыгнула со стола.
— Тебе понравилось?
Раскрасневшаяся, возбужденная — конфетка, а не баба!
Думай, подполковник, думай!
— Это восхитительно, Катя. Я в жизни не видал ничего подобного. Может, пойдем малость прогуляемся, а? Ты как?
— Зачем? Давай лучше выпьем.
— Немножко… разочек, Катя… — умоляюще заурчал ей на ухо Чупров. — Соскучился по тебе, честное слово.
— Ты думаешь, Володя не заметит? — озабоченно спросила Катя. Когда женщину волнует лишь вопрос: заметит — не заметит муж, это возбуждает еще сильнее!
— Он танцует с секретаршей Агеевой, небось уже в трусах ее шурует вовсю.
— Грубиян ты какой, Дима, — обиженно надула губы Екатерина Вадимовна.
— Извини… Пойдем, Катя, на третьем этаже есть тихий закуточек, мы быстро, никто ничего не заметит.
— Там же охранники стоят…
— Мои люди! Никто не вякнет, ручаюсь.
— Ну, иди, а я за тобой, — согласилась она.
Подполковник, едва сдерживая себя, так хотелось прямо здесь наброситься на добрую Катю, пошел к выходу.
На третьем этаже в конце длинного коридора был выход на запасную лестницу (с других этажей на нее нельзя было попасть, двери закрыты на ключ, на третьем же замок был сломан). Чупров уже знал, что спустится с Катей на лестничную площадку второго этажа, и там им никто не помешает.
Он стремительно поднялся на третий этаж, увидел в начале коридора молодого незнакомого парня в пятнистой форме и с резиновой дубинкой в руке. До отъезда Агеевой банкет охраняли люди Бугаева, а потом их сменили дружинники и милиционеры. Это даже хорошо, что парень незнакомый: в таких делах знакомые только мешают.
— Как дела, орел, порядок? — сурово осведомился Чупров.
— Так точно, товарищ подполковник! — вытянулся в струнку парень.
— Молодец! Тут вот какое дело. Сейчас поднимется дама, ты ее пропусти в тот конец коридора. А больше — никого. Ясно? — он вынул из кармана пятидесятитысячную купюру, вложил в руку охранника. — И никому об этом.
— Так точно, — козырнул парень.
Понятливым оказался!
Через несколько минут в другом конце коридора появилась Катя Вашурина. Чупров проводил ее по лестнице вниз, еще на ступеньках жадно целуя мягкие, податливые губы. На лестничной площадке второго этажа он прижал ее к стене, задрал юбку, спустил розовые трусы, на мгновенье отстранился, разглядывая белое, рыхловатое тело.