— Что вы хотите?
— Ну, «вышку» тебе не дадут, но лет восемь строгого режима — как минимум. За восемь лет много воды утечет.
Агеев снова застонал. Он же сам только что пугал Анжелу суровым наказанием, но этот, похоже, не пугает. Все правильно говорит.
— Вы же не из милиции. Как объясните свое присутствие здесь? Подслушивание, запись наших разговоров? Что, подбросите следствию фотографии и магнитофонные записи?
— И пистолет с твоими пальчиками. Все подбросим. Они вызовут тебя, спросят, а ты расскажешь, как пришел, упал в обморок, а когда очнулся, увидел то, что увидел. Они поверят, обязательно поверят. Им такое каждый убийца рассказывает.
— Ну, и что вы хотите? Чтобы я убил жену? Для вас главное, чтобы она не победила на выборах?
— Да, но убивать ее не надо. Она же и так обиделась на тебя, если ты не брешешь, что связал ее вчера?
— Я теперь живу на даче.
— Классно. Там и поживи недельку. А потом смотаешься в Москву, кое-что передашь нашим дружбанам.
— И все?
— Все. Мы позаботимся о нашей бедной девушке. Будем считать, что она просто уехала к тете, не то в Калмыкию, не то в Грузию.
— И вы оставите меня в покое? — не поверил Агеев.
— А на хрен ты нам больше нужен?
— Что я должен доставить?
— Придет время, скажем. Ну как, договорились?
Агеев молча кивнул. Другого выхода он не видел.
— Лады, — пожилой хлопнул ладонью по столу. — Ехай на дачу, а начальству скажи, что заболел. Там и подождешь нас. Если рыпнешься, сам знаешь, что будет. Можешь отваливать.
Агеев, пошатываясь, побрел к выходу.
— Морду-то особо не афишируй, — бросил вслед ему пожилой. — А то и мы ни хрена не сделаем, чтобы вытащить тебя!
И это показалось убедительнее самых страшных угроз.
— Ну, чего вылупился?! — крикнула Анжела. — Не видел голую б…, что ли?
— Ты обалденная артистка, — ухмыльнулся Лебеда. Он был, как и утром, в огромных темных очках. — Даже я не ожидал, что все так выйдет. Просто отпад!
Анжела стояла под душем, яростно смывая с тела красную жидкость.
— Ничего себе вышло! — сердито выговаривала она. — Комната заблевана, вся постель залита клюквенным сиропом, а это дурацкое тесто и не вымоешь из головы! А если у меня от него станут волосы выпадать?
— Парик купишь, детка.
— Тебе легко говорить! А я голая лежала, пока твои придурки шатались по комнате, фотографировали.
— Ох-ох, какие мы стеснительные стали! Первый раз, что ли, голая перед незнакомыми мужиками? Работа у тебя такая. Комнату уже проветрил Сивуха, остальное сама уберешь. Купи новое белье на постель, бабки у тебя есть.
— Ты обещал еще столько.
— Потом, детка, не все сразу. Послушай, ты классная телка, я давно это знал, но теперь тащусь от тебя. Погнали со мной в Москву? Будем столичных шишек оболванивать, а?
— Кто тебя звал в Москву?
Анжела выскочила из ванны, завернулась в большое махровое полотенце, с интересом посмотрела на Лебеду.
— Человек, на которого я работаю. Он победит на выборах и поможет мне устроиться в Москве. Сбацаем там кабачок получше нашего, и ты там будешь настоящей звездой. Точняк, Анжелка, с твоей фигурой это запросто.
— Так значит, Бориса ты достаешь из-за этого человека?
— Тебе оно надо, старой, больной женщине? — Лебеда всегда так говорил, когда был недоволен.
Анжела задумалась. Может, и вправду махнуть в Москву с ним? И опять зависеть от этого сумасшедшего бандита? Лучше поехать в Италию. А еще лучше — не говорить ему об этом.
— Дай мне успокоиться, я еле на ногах стою, а еще в комнате столько убирать нужно… — усталым голосом сказала она.
— Ты ж теперь в отпуске, уберешься.
— А где отпускные? И еще одна тысяча баксов?
— Я же сказал, попозже. А отпускные привезу тебе сегодня, вечерком. Я пару дней поболею, нельзя же народ распугивать такой рожей. — Он на секунду снял черные очки, подтверждая сказанное.
«Какой идиот! — подумала Анжела. — Народ не хочет отпугивать такой рожей, а ко мне в гости собирается… с такой рожей! Я что, не народ? Все стерплю?» Но вслух, конечно же, не сказала этого.
— Может, я сама приду получу?
— Сдурела, детка? А если он тебя засечет где-то? На хрена ж мы тогда такой спектакль сварганили? Короче, сиди, не рыпайся, я вечерком подвалю, часиков в десять-одиннадцать, прибалдеем по случаю твоего классного выступления.
— Хорошо, — смирилась Анжела. — Но мне страшно. Если Агеева разозлится, она все сметет на пути и нас — тоже. Представляю, что могут сделать ее «мушкетеры»!
Лебеда злобно хмыкнул, сжал кулаки. Вспомнил Бугаева.