При таком политическом раскладе не было никаких предпосылок для консолидации на всей территории Беларуси единого этноса, отличного от других частей Руси. Насколько можно судить об этнографических различиях среди восточных славян, они тоже скорее разделяли, чем объединяли эту территорию. Область расселения дреговичей по-прежнему оставалась частью диалектной зоны, простиравшейся далее на юг, в бывший ареал луки-райковецкой культуры. Ее следы сохранились вплоть до XX века. Они неплохо объясняют наличие в полесских говорах безударного «о» или твердых согласных в словах типа «ідэ», «ходы», «ішлы», объединяющее их с территорией Украины.
В свою очередь, вятичское «аканье» и сегодня сближает московские говоры с беларускими, а зафиксированное в источниках смешение «ц» и «ч» («полоцане», «немечь») объединяет потомков кривичей на Витебщине и Псковщине. По археологическим данным отмечается совпадение древнего ареала кривичей и новгородских словен с характерным погребальным обрядом «курганно-жальничного типа», сложившимся в XII–XV веках. Следы его отчетливо прослеживаются на данной территории вплоть до XX века в виде надмогильных камней и каменных крестов (53).
Самосознанию местного населения были присущи несколько уровней. Жители каждой политически суверенной земли противопоставляли себя соседям, с которыми нередко приходилось враждовать или же конкурировать на торговом поприще. Сохранялась и память о древнем племенном членении. Так, район вокруг Клецка и Слуцка, переданный черниговским князьям, в Ипатьевской летописи под 1149 годом именуется «вси Дрегвиче», а полоцкие Изяславичи в той же летописи упомянуты под 1140 годом как «Кривитьстеи князе». Но вместе с тем вполне понималось, что эти различия второстепенны по сравнению с общерусским единством, позволяющим противопоставлять себя окружающим народам. Князья сознавали, что, несмотря на все их внутренние распри, никому из них «отчины в Угрех нетуть, ни в Ляхох, токмо в Рускои земли».
Для жителей будущей Беларуси такое представление было характерно в полной мере. Так, в житии Кирилла Туровского говорится, что он «рожден и воспитан града та Турова в Руской стране» (54). В 1264 году, когда в Полоцке уже правил литовский князь Гердень, составители торговой грамоты с Ригой сочли нужным подчеркнуть, «што Руськая земля словет Полочькая» (55).
Осознавали это и иноземцы. В «Великопольской хронике» при перечислении пограничных русских земель фигурирует и Берестейская, а само Берестье называется «городом на Руси» (56). Хронист Ливонского ордена Генрих Латвийский, повествуя о борьбе за контроль над Прибалтикой в первой трети XIII века, вовлеченных в нее жителей Новгородской и Полоцкой земель одинаково именует русскими («Rutheni, Ruteni») (57).
Все это говорит о том, что в период Киевской Руси предки белорусов еще не вычленились из восточнославянского этнического массива. Появление признаков, которые объединяют всех белорусов в одно целое и отделяют их от русских и украинцев, датируется более поздним временем.
7. Великое княжество Литовское —
колыбель беларуского этноса
Существенные изменения произошли в Восточной Европе в результате монгольского нашествия, которое прервало последовательный процесс развития древнерусской цивилизации. На протяжении 1237–1239 годов монголы завоевали Северо-Восточную Русь и Черниговскую землю, в 1240 году — Киев и Южную Русь. Последствия этого завоевания оказались очень тяжелыми. Большинство древнерусских земель попало в зависимость от Золотой Орды — государства, созданного монгольскими ханами в причерноморских и поволжских степях. Это приостановило контакты с Западом.
Беларуские земли целиком или почти целиком избежали такой зависимости, но это было достигнуто за счет разрыва с прежней традицией, основанной на власти династии Рюриковичей. Вместо этого в княжествах Понеманья, а затем и в Полоцке утвердилась династия литовского происхождения. Дальнейшее развитие этих земель было мало связано с явлениями и процессами на территориях, контролируемых Ордой. Фактически тогда были сделаны первые шаги на пути формирования самостоятельного беларуского этноса, хотя путь этот растянулся на несколько столетий.