Объясняясь, – наедине,-"
Говорил только я… Между прочим,
Он поддакивал тихо мне.
Я ему, открывая душу,
Говорил и о сём и о том…
Он сидел, оттопырив уши,
И песок разметал хвостом.
Рассказал про свою неудачу,
То, что козни творят за спиной,
Да про жизнь, про свою – собачью…
Он скулил, соглашаясь со мной.
Намекнул я ему, конечно,
Что фортуна опять сорвалась…
Он меня понимал, сердечный,
И кивал, приоткрывши пасть.
Эх, судьбина – старуха злая,
Ненавижу твой подлый нрав!..
Он ответствовал громким лаем, -
Может в чём-то я был неправ?
Впрочем, пёс, жизнь – такая штука,
Очень трудно себя превозмочь…
Он лизнул мне легонько руку
И ушёл, не прощаясь, в ночь.
Не нашлось, видно, общей темы, -
По спине его гладь – не гладь.
И зачем псу мои проблемы?..
Ну а мне больше нечего дать.
***
Киньте камень…
Я многого от жизни не просил,
И не был наделён каким-то даром;
Другие бились из последних сил, -
Мне те победы доставались даром…
Доносятся из детства голоса:
Я в классе наш над решением задачи.
Намного проще тот ответ списать.
А удалось – и вот он – хвост удачи.
Я не искал кратчайшие пути
И не бродил по горным перевалам.
Мне проще было гору обойти,
А это, я признаюсь вам, немало.
Не блефовал, не рвался в облака,
Поэтому и не срывался с кручи.
Ушла подруга – я сказал: "Пока!"
Возможно даже там ей стало лучше.
Карьера, служба и семейный быт,
Ворчание жены, ехидность тёщи…
Я был судьбой неоднократно бит,
Но только на равнине падать проще.
Не занимал высокие посты
Не тяготел желанием работы.
И были все желания просты:
Как дотянуть до следу(ю)щей субботы.
Я сыт, ухожен и немного пьян,
Хоть разлилась усталость в рыхлом теле.
Скрипит привычно старенький диван,
Да чьи-то судьбы разбирает телек.
Там не понять уже – кто друг, кто враг?..
И я из тех, чьё большинство доныне…
А тот, кто скажет: "Всё это не так…"
Пусть камень свой в меня презренно кинет.
***
Нежданный снег
Снег вокруг, куда не хватит глаз…
Он укрыл деревья и поляны.
Изменил составленные планы
Этой ночью сотканный палас.
Он спустился – лёгок, невесом,
Тихо шёл – его никто не слышал.
Снег по бампер, может даже выше.
А ещё спустило колесо…
И зачем прогноз теперь ругать,
Лучше всем от этого не стало.
Натянув на сосны одеяло.
Задремала белая тайга.
Видимо, жена была права -
Видел я в глазах её тревогу…
Надо выбираться на дорогу.
Это ж не машина, а дрова!
Может быть потом… Когда-нибудь…
Вещи в кучу. Наскоро поели…
Вдоль дороги серебрились ели,
Ветками указывая путь.
Всходит солнце, слепит нам глаза.
Тишина… Ни гомона, ни крика.
А под снегом алая брусника,
По-над пнями иней – как слеза.
Жаль, набрать её не удалось,
Видно собирались слишком долго.
И фырчит натруженная "Волга".
В грязной колее срывая злость.
***
Ковыль
Наклоняясь до земли
Под горячим летним зноем
Чудо – злаки – ковыли
Наполняют степь покоем.
Их не сеют и не жнут -
Дикоросы – эти травы…
А кого-то дома ждут:
Мать, жена, детей орава.
Старой сказкой стала быль.
Всё припомнится едва ли.
И качается ковыль
Поседев от всех баталий.
Сколько в травах полегло
Молодых, здоровых, юных.
По полям разлилось зло
В том взорвавшемся июне
Помнит острые клинки
Гуннов, Дмитрия, Мамая,
Мирно спят здесь мужики,
Грудь от раны зажимая.
Здесь истории изъян :
Кто был прав и кто неправый…
Кровь татар и кровь славян
Напитала эти травы.
Может быть до неба пыль
Здесь полки поднимут скоро…
И седеет вновь ковыль,
Людям кланяясь с укором.
***
Я не люблю
Как далеко осталось детство наше,
Тогда был доллар – не чета рублю.
Я помню, как кормили манной кашей,-
Кричал я маме: "Кашу не люблю!"
Не уважал за рост собаку – таксу,
Девчонок визг и банты в волосах.
Они все были ябеды и плаксы,
И не давали алгебру списать.
Я не любил вокзалы, переезды,
Где в никуда стремились все пути.
И бабушек из нашего подъезда
Из-за того, что мимо не пройти.
Порой бывало больно и обидно
Хотя считал, что это ерунда,
Когда мне сзади злостно и ехидно