Сначала Настя долго смотрела ей в глаза. Лицо её было серьезным до предела. Затем девушка медленно, но очень утвердительно закивала. Позже Илона благодарила «всевышних» за то, что та согласилась добровольно, и что деревьям не пришлось насильно затаскивать её в лес.
Извилистая дорога привела их к дольмену, который Настя тотчас же узнала. Равно как и маленькое озеро-лужу из своего первого видения, в котором плавала темненькая птичка.
У девушки бешено забилось в груди.
— Господи, это всё правда!
Илона засмеялась. И добавила:
— Удивительно… почему же я тебе предстала как уставшее и умирающее дерево? Все-таки, пути их неисповедимы…
— Вы о чем? — удивилась Настя.
— Да так, — ответила Илона и проолжила, — Настя, я не буду ходить вокруг да около и сразу перейду к делу. Совершенно излишним будет мне сейчас тебе рассказывать о лесе, о том какое значение он имеет для нашего мира — всю эту информацию ты получишь в избытке после ритуала. Пусть тебя не пугает слово «ритуал», так как ничего общего с языческими традициями и тем паче сатанинскими плясками это не имеет. Для леса ты — избранная, недостающий элемент для его полноценного функционирования. Поэтому, все эти видения тебя и терзали, но этому уже пришел конец. Конец твоим сомнениям и началу совершенно новой жизни для тебя.
— Вы… убьете меня? — тихо спросила Настя, и голос ее звучал не столько испуганно, сколько обреченно, как бы с грустью принимая данное обстоятельство.
— О-о, нееет, дорогая! — со смехом сказала Илона. — Ты будешь живее всех живых! Но ты даже не представляешь какое просветление тебя ждет! Итак, если позволишь, я объясню тебе, что надо делать.
Настя еле заметно кивнула.
— Илона, — добавила она, — могу ли я вас попросить об одном одолжении?
Женщина, улыбаясь, кивнула.
— Я бы очень не хотела, чтобы мой парень Маги знал, что со мной случилось. Да и вообще… если можно, не предавать огласке этого на всю деревню. Но… — Настя на пару секунд задумалась, затем посмотрела Илоне в глаза — Те ребята, которые со мной приехали… Аня и Игорь… пусть они знают… и если можно, сделайте для них что-то очень-очень хорошее от моего имени. Они — одни из немногих людей, которые скрасили мне последние годы.
— Разумеется, Настенька! — неожиданно радостно воскликнула Илона, — более того, ты и сама для них сделаешь все то самое хорошее, что ты им желаешь! Ты будешь с ними видеться и они тебя будут чувствовать. Да что я сейчас говорю, скоро сама обо всем узнаешь! Твоему парню мы сотрем память и он будет жить в счастливом неведении о тебе. Так же как и жители этой деревни — я об этом уже позаботилась. А теперь, перейдем к действу, если ты не против. Самая неприятная, но абсолютно необходимая часть ритуала — это прохождение его без одежды. Тебе придется раздеться донага и сесть в позе лотоса рядом с прудом. Знаю, погодка сейчас — не май месяц, однако одежда здесь лишнее и мы с ней ничего не добъемся.
Будто прочитав в глазах Насти страх и некоторое замешательство Илона сказала:
— Тебе совсем не о чем волноваться. Раздеться и сесть напротив этого маленького прудика — все что тебе нужно сделать. Клянусь тебе, если после этого ничего так и не произойдет в течение десяти секунд, я сию же минуту тебе верну одежду и отправлю тебя домой.
Настя снова беззвучно кивнула. Женщина помогла ей раздеться, заботливо прикрывая обнаженные плечи снятой с девушки косухой до того момента, как та окончательно уселась перед маленьким прудиком.
— А теперь, милая — обратилась к ней Илона — протяни руки и возьми птичку. Не бойся, она тебя не клюнет.
Дрожа от холода, Настя взяла мягий черный комочек в руки. Крылатое существо совсем не сопротивлялось.
— Теперь смотри на птицу. Просто смотри и не отрывай глаза.
Все с тем же безумным стуком своего сердце и дрожью в теле, Настя несколько секунд созерцала хрупкое крылатое существо в её руках.
Вдруг её глаза запечатлели внезапную метаморфозу. Из невзрачного «гадкого утенка» птица превратилась в прекрасного, хоть и такого же по размеру лебедя. Но не столько это заставило её ахнуть от изумления, а то, что черный цвет существа сменился на ярко-белый, который мгновенно залил её глаза неописуемым светом.
Практически невозможно описать словами то, что чувствовала в этот момент Настя; разве что только то, что так приятно ей не было еще никогда. Даже оргазм бы показался ей просто парой-тройкой васильков по сравнению с этой «цветочной поляной» эйорических ощущений. Всё её тело наполнилось теплом и светом, но не теми физическими единицами оных, к которым мы привыкли. Тепло и свет эти были божественными. Лицо её расплылось в улыбке. Она чувствовала, что уже не могла говорить, однако ей этого и не нужно было.