С этими мыслями она накинула халат и как ни в чем не бывало вползла в отверстие на стене. Раньше она заморачивалась на том, что ей следовало бы хоть как-то приодеться и накраситься перед общением с ними, но впоследствии поняла, что им просто-таки на это наплевать. Она ползла «по червячному» переходу, зевая и ворча. Наконец, после примерно трехсот метров от начала дыры появилась другая, в которой уже замерцали какие-то мутные изображения. Она вылезла из туннеля, по которому ползла и тут же оказалась на металлическом приступке. Он был не шире пятидесяти сантиметров, а под ним — пустое пространство, в котором клубился белый туман. Перед ней расстоянием в несколько десятков метров красовалась самая настоящая округлая театральная ложа, в которой виднелись нечеткие силуэты людей или других человекоподобных существ.
— Здравствуйте, Илона Давыдовна! — послышалось со стороны ложи.
— Здрасьте, господа, — ответила женщина сдержанно и совершила поклон, в котором была заметна некая доля иронии.
Здесь автор приостановит закидывать читателя загадками и внесет некоторую ясность во все происходящее.
Илона Давыдовна, родившаяся и проживающая в Красноярске, была сорокапятилетней женщиной. Жила одна, время от времени подрабатывая в фармацевтической отрасли. Свои способности видеть то, чего другие не видели она еще с детства научила тщательно скрывать от посторонних глаз и ушей. Лишь немногочисленные родственники были в курсе и только лишь о малой толики того, чем представляла из себя эта женщина.
Место, в которое она сейчас пришла, открылось ей еще со студенческих лет. Помнится, впервые увидя дыру-портал в стене, он думала, что у нее от страха сердце остановится. Теперь же, когда это странное собрание явилось перед ней уже ни один десяток раз в ее жизни, она нисколько не удивлалась этому. Собрание, перед которым она сейчас предстала, Илона называла Синедрионом. И не столько из-за того, что ей нравился греческий язык, откуда и было взято данное слово, означающее, собственно, «собрание», сколько из-за ее необъятной любви к Михаилу Афанасиевичу Булгакову и к его роману «Мастер и Маргарита». Оттуда она и взяла это слово.
Итак, голос (непонятно, какому полу принадлежавший) из Синедриона продолжил звучать на всю ложу:
— Приносим Вам свои извинения за вызов в столь поздний час. Мы уловили сигнал из вашего сновидения. Данная иформация может быть крайне важной для дальнейших действий по отношению к некоторым объектам контроля на земле. Я, надеюсь, вы понимаете, что речь идёт о лесе, за которым вам надлежит следить. Не могли бы Вы нам подробно описать увиденное вами во сне? Мы бы хотели сопоставить это с нашими данными. Благодарю.
Весьма заметная учтивость в тоне оратора говорила Илоне о том, что обращающаяся к ней персона являлась новенькой на этом «митинге». Обычно те, кто знал ее издавна, не обращались к ней столь деликатно, и даже на Вы!
— Хм, — довольно скептически ответила Илона, — Я думала, что это вы внедрились в мой сон по каким-то своим причинам.
— А почему вы так подумали, Илона Давыдовна? — после некоторой паузы спросил голос, сопровождаемый массивным эхом, благо зал и ложа казались необъятных размеров.
Женщина пожала плечами.
— Девочка во сне была почти таким же силуэтом как и вы все тут. — ответила она.
Синедрион заметно оживился; люди-силуэты начали что-то живо обсуждать между собой. Илона терпеливо ждала примерно минуту, затем послышался другой голос:
— Все понятно. Мы получили информацию из нового канала, доселе нам недоступного. Илона, пожалуйста, расскажи нам поподробнее, что ты видела во сне.
Этот голос она узнала. И хоть никто из них ей не представлялся по имени, с давних лет она научилась различать, кто из них новенький, а кто «старожил». А если «старожил», значит — авторитет, поэтому Илона послушно рассказала им сон. В ее интерпретации он звучал так: Силуэт непонятной девочки предстал перед ней и как будто о чем-то умолял плачущим голосом, но разобрать не представлялось возможным практически ни одного слова. Слышно её было как через радио 1920х годов, которое уже давно «сдохло», но из последних сил изображало свою работоспособность.
— Откуда взялся новый канал? — с удвилением спросил еще один знакомый ей голос. — Мы же пользовались Инчакрой 17008 в последнее время.
— Какая разница, откуда он взялся, главное, что он несет принципиально новую иформацию для нас! — заголосил кто-то третий.
Ложа бурлила в полемике. Илона терпеливо слушала все это и уже хотела намекнуть на то, что мол, они ее, на минуточку, подняли с постели «ни свет ни заря» и что она хочет доспать «недоспанное», как первый знакомый ей голос заговорил: