– О, вы глупец, глупец… – рыдала она. – Авель не имеет к этому отношения. Вы не можете это остановить, Фокс. Не можете. Вам надо уезжать отсюда. Вам надо убираться.
Его охватило возбуждение ищейки, напавшей на след. Отдаленная вспышка молнии безмолвно озарила клубящиеся облака.
– Что я не могу остановить, Мэрион? Почему нам надо уезжать?
Ответный стон Мэрион прозвучал одновременно с громким раскатом грома, и ее слезы закапали на асфальт, словно предвосхищая грядущий дождь.
– Вы не сможете остановить происходящее. – С трудом выговорила она сдавленным от страха горлом. – Никто не сможет.
========== ГЛАВА 6: ТЫСЯЧА ЗУБОВ ==========
ПОЛИЦЕЙСКИЙ УЧАСТОК ХОРАЙЗЕНА,
15:20
Хмуривший брови в мучительных раздумьях Хью сидел напротив Скалли, упираясь локтями в стол и держа пальцы сцепленными на уровне рта.
Они были одни в тускло освещенном прохладном помещении полицейского участка; за окном вновь начался дождь – еще более ожесточенный, чем ранее, из-за сдачи этим утром своих позиций в небе солнцу. Ранее в этом здании располагалась школа, так что на одной стене до сих пор сохранилась зеленая доска, а у них над головами висела покосившаяся выгоревшая пыльная черно-белая фотография Трумана. Тео отсутствовал, преследуя какого-то злонамеренного ребенка с баллончиком с краской. Перед уходом он оставил Скалли набор ключей и инструкции по управлению капризной кофе-машиной. Не то чтобы последнее было ей сильно нужно с учетом кофеина, уже курсирующего по ее кровеносной системе, или прилива вызванного гневом адреналина, всегда возникавшего после перебранки с Малдером.
Скалли обхватила себя руками в попытке согреться, позволяя преподнесенным ею новостям дойти до сознания своего собеседника.
– Вы уверены? – тихим неуверенным голосом спросил Хью. – Уверены, что она была беременна?
– Да. Мне жаль, – сдержанно ответила она. Тело Анны или то, что от него осталось, все еще лежало в соседнем помещении в холодильнике, упакованное, словно компост, в биологически безопасный мешок. Может, все дело было в кошмаре или в том, что это вполне могло стать ее последним расследованием… но это повлияло на нее сильнее, чем она ожидала. Как и совершеннейшая жестокость произошедшего, невозможность привести похожее на груду сырого мяса из плоти и кожи тело в некое подобие порядка, чтобы хотя бы попытаться понять, что случилось той ночью.
Из того немногого, что ей удалось установить, следовало, что раны на останках Анны гипотетически могли быть нанесены когтями и клювами. Но она все еще не готова была признать, что стая ворон способна совершить подобное. Это было слишком невероятно, слишком экстраординарно, чтобы в это поверить.
Она подумала о бледном лице Анны, изуродованном почти до неузнаваемости, холодном и безжизненном на хирургическом столе под ней, ранее видавшем лишь больных собак или овец.
А над ней бледное лицо Анны в ночи – кричащее, искаженное мукой, распадающееся на части.
В тяжелом процессе изучения останков она едва не пропустила комочек мягких тоненьких костей, маленькой грудной клетки, осколков миниатюрного черепа. Анна должна была знать.
Она поежилась, изгоняя этот образ из памяти.
– Мистер Дейли… – Сидевший напротив нее мужчина был застывшим, отрешенным, совершенно неотзывчивым. Скалли осмотрела его – его понурые плечи, его трехдневную бороду и темные круги под глазами – и преисполнилась жалости к нему. Казалось просто непостижимым, что она сочла его таким нервирующим при их последней встрече. Она мягко коснулась его руки. – Хью…
Он смахнул ее руку, сдавленно всхлипнув, и опустил глаза.
– Пожалуйста, не заставляйте меня на нее смотреть. Я этого не вынесу, – сказал он, и глубина его отчаяния еще сильнее расположила Скалли к нему.
При виде того, как он пытается взять себя в руки – пытается совладать с демоном собственной скорби, что-то внутри нее смягчилось. Она ничего не могла с этим поделать – никогда не могла. Живя в семье со стойким, не привыкшим выражать свои эмоции отцом, она с трудом выносила вид взрослых плачущих мужчин.
– Хью… вам не нужно смотреть на тело Анны. Вам не обязательно ее видеть. Тео, Рианнон, Мэрион… они уже провели опознание. – Он судорожно втянул воздух и выдохнул. – Но если вы можете сообщить о причине – любой причине – по которой Анна не стала делиться с вами новостью о своей беременности… нам нужно знать. Мне нужно знать.
– Эм… – Он медленно покачал головой. – Я не знаю, почему Анна стала бы держать это в тайне. Правда не знаю. Мы не… пытались забеременеть или что-то в этом роде, но и не… я хочу сказать, мы были женаты. Мы не… предохранялись.
Он вытер глаза и опустил руки ладонями вниз на столешницу, глубоко дыша.
– Мисс Скалли… Агент Скалли. Вчера… на ферме. Я повел себя как придурок. Невыносимый придурок. Я был просто раздавлен с тех пор, как Анна… – Он тряхнул головой. – Простите меня. Прошу вас.
Она прикусила губу.
– Вы были в крайне стрессовой ситуации.
– Мне не следовало разговаривать с вами в подобной неуважительной манере… простите меня. Вы здесь, чтобы помочь мне.
Скалли почти бессознательно положила одну руку рядом с руками Хью. У него были натруженные ладони фермера, покрытые шрамами, мозолистые, крепкие, и она обнаружила, что любуется их очевидной мужественностью.
– Все нормально, – чуть помедлив, заверила его она и не покривила душой.
– Вы когда-нибудь… теряли кого-то? Я имею в виду схожим образом? Неожиданно? Трагически?
Скалли опустила взгляд на руки, а потом вновь перевела на его лицо.
Покрасневшие глаза Хью были прикованы к ее лицу, блестя от пролитых слез и лучась пониманием.
– Что произошло? – спросил он.
– Это долгая история, – тихо ответила она. – Вы бы мне не поверили.
– Я не был бы так в этом уверен, – едва ли не про себя сказал он. – Я видел достаточно невероятных вещей, мисс Скалли…
Она присмотрелась к нему, вбирая его безыскусную честность и ненаигранную поэтичность голоса, словно у принца-крестьянина из сказки.
– Эм… Дана, – мягко сказала она. – Зовите меня Даной.
– Дана, – повторил он. – Пожалуйста. Я не могу тут находиться. Не с… не с ней в соседней комнате. И мне чертовски нужно выпить кофе. «Полумесяц» всего в пятнадцати минутах к северу, могу я вас угостить? Это меньшее, что я могу сделать.
В этот момент ее телефон разразился трелью – резкой, неприятной, требовательной. Она убрала руку, покоившуюся на столе рядом с ладонями Хью, порылась в кармане в поисках завывающего куска пластика и, посмотрев на сидевшего напротив мужчину… оборвала звонок.
– Почему нет. Я бы тоже не отказалась от кофе.
ОТЕЛЬ «БРЫКАЮЩАЯСЯ ЛОШАДЬ»
15:30
Остаток поездки обратно к Рианнон прошел в тишине, если не считать гнусавых напевов Нила Янга и отдаленных зловещих раскатов грома. Разум Малдера выписывал настоящие сальто. Он пытался было подмазаться к Мэрион с помощью нескольких осторожно заданных вопросов, но она была тиха и непоколебима, решительно настроена держать его в неизвестности, а он понимал, что давить на нее, пока не наступит подходящий для этого момент, не стоит.
«Брыкающаяся лошадь» гордо возвышалась над пшеницей и полевыми цветами, а раскинувшееся в отделении озеро блестело, словно серебряная монета. Малдер вырулил машину на подъездную дорожку и заглушил мотор. Мэрион мгновенно вырвала ключи из замка зажигания, распахнула пассажирскую дверцу и выбралась наружу. Он последовал за ней на крыльцо, где она отперла переднюю дверь дрожащими руками, пробормотала слова прощания и практически бегом вернулась к пикапу. Еще до того, как Малдер смог как-то привести мысли в порядок, машина ожила и помчалась прочь.
Он проводил ее взглядом, пока она не исчезла в полях, и только потом открыл входную дверь.
Внутри было темно из-за приближающейся грозы; слабый послеполуденный свет создавал вытянутые вдоль стен тени.